Повышение волатильности обменного курса рубля является ожидаемым

За сентябрь стоимость российского рубля относительно доллара США снизилась на 4,9%, бразильского реала и южноафриканский ранда – на 3%, индонезийской и индийской рупии – на 1,6% и 0,07% соответственно. Существенное курсовое давление на валюты развивающихся стран оказывают сохраняющаяся напряженность на мировых финансовых и валютных рынках, а также дальнейшее сокращение программ монетарного стимулирования экономики ФРС США. В этих условиях российский рубль, пожалуй, является наименее защищенным, учитывая высокие риски, спровоцированные введением в отношении России секторальных санкций.

Вместе с тем, строго следуя заявленным ранее планам по переходу к плавающему валютному курсу, с 24 июня Банк России не осуществляет интервенций на валютном рынке, т.е. фактически уже более трех месяцев курс российского рубля формируется под влиянием только рыночных факторов. Таким образом, ширина операционного интервала (9 руб.) позволяет амортизировать влияние не только фундаментальных макроэкономических факторов, определяющих нисходящий курсовой тренд, но и спекулятивных тенденций. Однако внутри операционного интервала волатильность обменного курса рубля продолжает возрастать. Например, в сентябре среднедневной размах колебаний рублевой стоимости бивалютной корзины составил 45 коп. по сравнению с 30 коп. месяцем ранее.

На наш взгляд, повышение волатильности обменного курса рубля является ожидаемым. Новая для российской экономики реальность стала следствием не только внешней напряженности, но и последовательного ослабления регулирующего воздействия Банка России. Подтверждает это и тот факт, что несмотря на то, что максимальная рублевая стоимость бивалютной корзины в ходе торгов 30 сентября достигала 44,45 руб., тем самым незначительно превысив верхнюю границу операционного интервала, установленную на уровне 44,40 руб., Банк России воздержался от проведения интервенций, продемонстрировав приверженность заявленному курсу монетарной политики. При этом если котировки американской валюты 30 сентября достигли исторического максимума, превысив 39,80 руб., то уже 1 октября они снизились до 39,75 руб. Таким образом, именно невмешательство Банка России в деятельность валютного рынка позволило охладить спекулятивные ожидания валютных игроков, подтвердив приверженность Банка России плавающему валютному курсу.

В связи с этим, по нашему мнению, введение Банком России каких-либо форм контроля за потоками капитала в текущей ситуации является маловероятным. Отметим, что к ограничению трансграничных потоков капитала Банк России не прибегал ни в период кризиса 2008–2009 гг., ни посткризисного восстановления, тогда как подобная практика широко использовалась монетарными властями развивающихся стран. Подобные механизмы применялись, например, в Аргентине, Бразилии, Индонезии, Ю. Корее и Украине. Более того, согласно «Основным направлениям единой государственной денежно-кредитной политики на 2015 год и период 2016 и 2017 годов», Банк России планирует проводить курсовую политику в рамках плавающего валютного курса, переход к которому будет завершен до конца 2014 года, что не предусматривает использования прямых методов контроля за потоками капитала. Однако разработанный Банком России гибкий механизм курсовой политики позволяет в случае реализации форс-мажорных обстоятельств, как это было в начале текущего года, не допустить паники на валютном рынке.

Павел Трунин – к.э.н., руководитель Научного направления «Макроэкономика и финансы»,
Анна Киюцевская – к.э.н., старший научный сотрудник