Станет ли результатом основания банка развития БРИКС ускорение глобального развития?

Первоначальный подписной капитал НБР составит 50 млрд долл. С 2016 г., когда банк начнет свою деятельность, к нему смогут присоединиться другие страны, однако, сколько бы новых государств ни примкнули к НБР, страны БРИКС должны оставить под своим контролем 55% капитала банка. Кроме того, будет учрежден фонд размером в 100 млрд долл. для защиты стран-основателей от финансовых шоков.

Созданием НБР пять развивающихся стран стремятся увеличить свою роль в системе международных финансовых институтов, крупнейшими из которых являются Международный банк реконструкции и развития (МБРР, Всемирный банк) и Международный валютный фонд (МВФ).

Нобелевский лауреат по экономике, профессор Колумбийского университета и бывший главный экономист Всемирного Банка Джозеф Стиглиц выразил свое удовлетворение решением БРИКС учредить новый банк для финансирования нужд развивающихся стран. При этом он подчеркнул, что создание банка отражает происходящие изменения в глобальном политическом и экономическом балансе, намекая, прежде всего, на увеличивающуюся роль Китая.

Насколько же новый международный финансовый институт сможет быть полезен для глобального экономического развития? Каковы его шансы на то, чтобы бросить профессиональный, а не политический вызов традиционным международным финансовым организациям?

Ответ на эти вопросы во многом зависит от желания стран-основателей сделать экономическое развитие центральной мотивацией для деятельности новой международной финансовой организации. Разумеется, это необходимое, но не достаточное условие эффективной работы банка, для которой нужно, чтобы деятельность НБР соответствовала еще целому ряду требований. Сейчас речь идет именно о должной мотивации создания банка, потому что без нее влияние новой организации на глобальное развитие вряд ли будет заметным.

Уже около 70 лет Всемирный банк (ВБ) играет центральную роль в мировом экономическом развитии, предписывая получателям его кредитов выполнение различных реформ. В последние десятилетия ВБ предписывает выполнение стандартных мер, среди которых приватизация и дерегулирование, либерализация внешней торговли и (в последнее время) следование правилам Всемирной торговой организации, установление фискальной дисциплины и перераспределение бюджетных расходов, антикоррупционная политика и эффективная защита прав собственности и т.д.

В книге Дени Родрика (Институт перспективных исследований, г. Принстон, США) "One Economics, Many Recipes: Globalization, Institutions and Economic Growth" содержится множество примеров того, как страны, скрупулезно выполнявшие предписания ВБ, в результате получали сравнительно небольшое увеличение темпов экономического роста. Так, Лора Эдуардо из Межамериканского банка развития (Lora, 2001a) рассчитал значение индекса структурных реформ для Латинской Америки, измеряющего степень торговой и финансовой либерализации, а также проведение налоговой реформы, реформы рынка труда и приватизацию в этом регионе для последних 15 лет прошлого века. В среднем по латиноамериканским экономикам индекс, принимающий максимальное значение, равное единице, увеличился с 0,34 в 1985 г. до 0,58 в 1999 г. При этом средние темпы роста латиноамериканских стран в тот же период оказались меньше средних темпов роста в этих же странах в дореформенные 1960–1980-е годы. С 1980 г. по 1990 г. экономики региона росли с годовым темпом в 0,5%, а с 1990 г. по 2004 г. – 1,1%.

Напротив, политика, проводившаяся в Южной Корее и на Тайване в 60–70-е годы ХХ века, содержала серьезные отступления от рекомендаций о дерегулировании, либерализации и приватизации. Однако эти страны вместе с другими странами Восточной Азии (без учета Китая) в период с 1960 г. по 2004 г. добились устойчивого роста в 3,7%.

Примеров того, как предписания ВБ не привели к ожидаемому увеличению темпов роста, достаточно много. И все же это не означает, что требования ВБ бесполезны для экономического развития. Развивающаяся экономика имеет хорошие шансы заметно приблизиться к богатым странам, если, в конечном итоге, выполнит эти предписания.

Однако для бедной страны сближение с развитыми государствами в лучшем случае потребует несколько десятилетий, за которые этой экономике предстоит сначала запустить процесс экономического роста, а затем, при помощи других реформ, сделать этот рост устойчивым и, в конечном итоге, если не формально присоединиться к группе сравнительно богатых стран – Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), то соответствовать уровню развития входящих в нее стран.

На разных этапах развития экономический рост чувствителен к разным предписаниям. Во многом из-за того, что ресурсы для проведения реформ скудны и нет возможности сразу провести все потенциально необходимые преобразования. Запуск экономического роста в бедной стране – процесс очень индивидуальный. Порой ключевые решения, помогающие начать рост, не входят в стандартный пакет реформ ВБ и развивающейся стране нужны совсем другие меры. Однако политика кредитования ВБ условная: финансирование предоставляется только в том случае, если страна – получатель кредита следует выработанным банком требованиям.

Страны – учредители НБР (заметим, в наши дни более богатые, чем ведущие экономики в годы основания ВБ и МВФ) получили возможность проводить собственную политику в сфере глобального экономического развития. Последнее обстоятельство дает им возможность экспериментировать с составом рекомендаций для бедных стран и делать отступления от предписаний ВБ. Большая свобода в формировании политики потенциально может сделать помощь развивающимся странам более эффективной.

В то же время серьезная опасность состоит в том, что НРБ не будет дополнять ВБ в его задаче ускорения глобального развития, а, вместо этого, будет стремиться заменить, вытеснить его, предоставляя заемщикам или большее финансирование или менее жесткие (не другие, альтернативные, а именно менее жесткие) требования к реформам. Такие опасения отнюдь не безосновательны. Например, Россия часто кредитует соседние государства и на большие суммы, чем те, которые готовы одолжить им международные финансовые организации, и довольно часто без предъявления каких-либо требований к проведению реформ.

Если НБР не сможет убедить мировое экономическое сообщество в том, что развитие является его абсолютным приоритетом, ему также будет трудно сотрудничать с ведущими экспертами в области экономического развития: последние, вероятно, предпочтут работать в организации, в которой их профессиональной репутации ничто, кроме их собственных ошибок, не угрожает.

Если помощь в экономическом развитии не станет основной целью нового института, доминирующую роль в котором, вероятно, будет играть Китай, банк рискует стать организацией, никак не ускоряющей экономическое развитие, не способной стать экспертной альтернативой традиционным международным финансовым институтам.

Этой проблемы можно попытаться избежать. Ключевое решение – за странами-основателями.

Иван Любимов – PhD, старший научный сотрудник