Мария Казакова: Все составляющие экономического развития взаимосвязаны

Дискуссия была посвящена проблемам экономического развития и включала рассмотрение самых разных факторов, оказывающих на него влияние – от традиционных для экономической науки институтов, человеческого капитала и технологического прогресса до политического дизайна и социальной модернизации. Участники дискуссии постарались дать масштабную картину проблемы экономического развития, их выступления затрагивали различные сферы: экономику, политологию, социологию и историю.

В ходе дискуссии были обсуждены следующие вопросы: являются ли качественные институты, такие как защита прав собственности, достаточным фактором, обеспечивающим автоматическое развитие экономики; от чего зависит социальная модернизация, в чем ее роль и как она происходит; социально-политические условия появления и перспективы переходных экономических институтов в Югославии, Венгрии и Польше времен социализма; базовые ценности россиян в европейском контексте; насколько сильна роль человеческого капитала в развитии экономики и общества и что может ограничивать влияние человеческого капитала на экономическое развитие; в чем важность усложнения экспорта для роста и развития экономики, некоторые результаты исследования инновационной активности российских экспортеров; преимущества и риски переходных институтов, перспективы использования модели переходных институтов для обеспечения трансформации режимов ограниченного доступа.

В ходе обсуждения выступили: Илья Воскобойников, старший научный сотрудник Лаборатории исследования проблем инфляции и экономического роста НИУ ВШЭ; Михаил Комин, эксперт по направлению «Институты и общество» Центра стратегических разработок; Иван Любимов, старший научный сотрудник Лаборатории исследований проблем экономического роста РАНХиГС; Дмитрий Травин, профессор факультета экономики, научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университета в Санкт-Петербурге; Анна Федюнина, директор Аналитического центра НИУ ВШЭ (Санкт-Петербург); Владимир Магун, заведующий Лабораторией сравнительных исследований массового сознания Экспертного института НИУ ВШЭ; Максим Руднев, ведущий научный сотрудник Лаборатории сравнительных исследований массового сознания Экспертного института НИУ ВШЭ.

Открывая экспертный круглый стол, модератор Мария Казакова подчеркнула, что экономическое развитие – это сложный процесс, который уже много десятилетий находится в центре внимания исследователей. В этот процесс так или иначе вовлечены все экономические агенты, в числе которых – компании, инвестирующие в оборудование и технологии, работники, накапливающие знания, но и власть, инвестирующая в инфраструктуру и в той или иной мере улучшающая качество институтов, а также общество, проходящее через процесс социальной модернизации, с течением времени принимающее гуманистические взгляды. Все эти составляющие экономического развития взаимосвязаны. В частности, без модернизации институтов сложно добиться усложнения экономики, а без поддержки реформ – их результативной реализации. Последнее может потребовать переходных решений, позволяющих заручиться необходимой поддержкой процессу преобразований. 

Сложность процесса развития становится результатом различий в ограничениях, сдерживающих развитие в разных обществах. Конечно, ноу-хау или надежная защита прав собственности являются общими ингредиентами высокого уровня развития экономики, однако здесь и сейчас главной причиной стагнации могут быть не институты или недостаток знаний. Экономическое развитие требует индивидуального подхода, включающего переходные решения, именно ввиду своей сложности.

Как подчеркнула М. Казакова, цель данного круглого стола – продемонстрировать сложность экономического развития, подчеркивая важность самых разных сторон этого процесса: экономической, социологической, исторической и политологической. В частности, к обсуждаемым вопросам можно отнести значение усложнения экспорта и роста производительности, накопления человеческого капитала и мировоззренческих ценностей индивидов, а также промежуточных институтов для развития.

Круглый стол открыл доклад Ильи Воскобойникова, посвященный факторам долгосрочного роста до и после финансового кризиса 2008 года, а также возможным причинам замедления в мировой экономики, которые могут объяснять и российскую стагнацию последних лет. В первую очередь И. Воскобойников отметил, что причины, по которым страны различаются по уровню доходов и по темпам экономического роста , остаются во многом нераскрытыми.  Важным шагом на пути к объяснению этих различий является разделение вкладов факторов производства (труда, физического, человеческого и нематериального капитала, природных ресурсов) и производительности. Глобальная стагнация последнего десятилетия, как показывает литература – это следствие замедления роста производительности. Её динамика во многом определяется неэкономическими факторами, в частности, диффузией (обмен) технологий, а также распределением работников по таким рабочим местам, на которых они наиболее производительны. И в России, как подчеркнул докладчик, стагнация российской экономики, наблюдаемая с 2008 г., – это в значительной мере падение совокупной факторной производительности, которое началось, как и в мире, в середине 2000-х годов и заведомо до кризиса 2008 г. Сравнивая в этом отношении Россию с динамикой глобальной экономики и отдельных стран, Илья Воскобойников показал, что замедление совокупной факторной производительности с середины 2000-х годов наблюдается почти во всех ведущих экономиках мира. Это значит, что, по крайней мере, часть причин российской стагнации может носить глобальный характер.

В развитие темы факторов, способствующих повышению производительности, Анна Федюнина  рассказала о важности усложнения экспорта для экономического развития, используя иллюстрацию инновационной активности российских экспортеров. Говоря о сложности экономики как факторе развития, А.Федюнина подчеркнула, что в соответствии с подходом, разработанном Р. Хаусманом (R.Hausmann) и Ц. Идальго (C. Hidalgo), сложность экономики зависит от сложности экспортных товаров; при этом экономика является более сложной, если она экспортирует разнообразные сложные товары (с высокой добавленной стоимостью), которые экспортируют относительно небольшое число стран. Статистические данные свидетельствуют о положительной корреляции между экономической сложностью и уровнем благосостояния: чем сложнее экономика, тем выше ее благосостояние.

Однако, как заметила Анна Федюнина, крайне важным представляется понимание того, какие именно сектора экономики следует усложнять и чем обусловлено стремление фирмы повышать свою производительность и конкурентоспособность. В литературе приводятся свидетельства, что рост производительности фирмы находится под влиянием инновационных решений фирмы, а экспортеры с большей вероятностью производят товары с более высокой ценой и качеством, чем неэкспортеры. Наиболее эффективными оказываются фирмы, одновременно участвующие и в экспорте и в инновациях, за ними идут только инноваторы и только экспортеры, и на последнем месте оказываются фирмы, не участвующие ни в той, ни в другой деятельности.

При этом, как подчеркнула Федюнина, существует ряд каналов, через которые экспорт может способствовать инновациям. Во-первых, экспортные доходы позволяют финансировать инновационные мероприятия, а последние, в свою очередь, – изменять структуру экспорта и уходить от проигрышной стратегии только ценовой конкуренции. Во-вторых, это заимствование новых знаний, технологий и бизнес-моделей через контакты с зарубежными клиентами; при этом может меняться сам тип инновационной деятельности и осуществляться переход к освоению самых современных технологий, включая зарубежные. В-третьих, существуют эффекты конкуренции, стимулирующие инновации. Кроме того, экспорт в развитые страны и экспорт в средне- и высоко-технологичных отраслях в большей степени влияет на наращивание инновационного потенциала компании.

Говоря о российской экономике, Федюнина отметила, что согласно статистическим данным, с 2009 года уровень ее экспортной сложности падает, причем это падение обусловлено несколькими факторами, в том числе, ухудшением позиции России в рейтинге Doing Business по условиям ведения внешнеэкономической деятельности; низкой патентной активностью российских компаний; низким потенциалом публикационной активности; а также слабым уровнем партнерства между университетами и компаниями, который свидетельствует о низкой конкурентоспособности нашей страны в мире.

Владимир Магун сделал презентацию своей работы, написанной в соавторстве с Максимом Рудневым, о базовых ценностях россиян в европейском контексте. Предваряя свой доклад В.Магун подчеркнул, что в отличие от, например, макроэкономических показателей, такие факторы, как ценности, культура и др. не поддаются измерению, а также являются «традиционными» и неизменными, а, следовательно, такие понятия как «культурная матрица», «код», «генотип», «архетип», «менталитет» и т.п., будучи ограничителями изменений и развития, имеют индульгенцию на нереформируемость. Как отметил докладчик, еще одной распространённой идеологической презумпцией является превосходство россиян над людьми Запада: духовность – против «материализма» и коллективистские ценности («соборность») – против индивидуализма. Вместе с тем, ценности являются полноценным предметом научного исследования, в частности, эффективным инструментом для сравнительных международных исследований. При этом Россия, является обычной страной, имеющей много общего с другими странами с похожим уровнем экономического и политического развития и находящейся на линии общеевропейского и общемирового тренда. Следовательно, российские ценности, как и ценности в других странах, могут меняться.

Анализ в работе В. Магуна и М .Руднева проводится в рамках подхода Ш. Шварца (S. Schwartz), согласно которому ценности рассматриваются в двух осях: «Сохранение – Открытость изменениям» и  «Самоутверждение  – Забота о людях и природе» против категории «Забота о людях и природе» = Альтруизм . При этом Владимир Магун отметил, что за 10 лет российские ценности изменились – в сторону Открытости изменениям и Самоутверждения, причем Россия и другие страны (включая Западную Европу, Скандинавию, Средиземноморье, посткоммунистическую Восточную и Центральную Европу) сохраняют, в целом, свое относительное положение на ценностной карте. При этом для россиян снижается значимость категории Сохранения и Заботы о людях и природе и растет значимость Открытости изменениям. Базовые ценности в России так же меняются, в частности, снижается значимость безопасности, конформности, благожелательности и универсализма; растет значимость риска-новизны, гедонизма. В последние годы выросла значимость традиции, но не растет значимость самостоятельности. Анализируя изменения ценностей в России и некоторых других европейских странах за 10 лет, В.Магун указал на то, что относительное положение России сохраняется и происходит ее отдаление от развитых стран, таких как Великобритания, Германия, Франция, Швеция и др.

В качестве важнейшего фактора изменений ценностей В.Магун отметил фактор смены поколений: так, в период 2006–2016 гг. молодые поколения в возрасте до 25 лет двигались в сторону Открытости изменениям и индивидуализму (Самоутверждению), а поколения более старшего возраста (старше 60 лет) – в сторону альтруизма (Забота о людях и природе) и Сохранения.

Таким образом, подводя итоги, докладчик заключил, что предпочтения россиян сильнее, чем в других европейских странах, сдвинуты в сторону Сохранения (против Открытости изменениям) и слабее – в сторону Заботы (против Самоутверждения). На протяжении 10 лет наблюдается сдвиг в сторону индивидуалистических ценностей (в двух их разновидностях) в ущерб социально- ориентированным ценностям. При этом Владимир Магун отметил, что сдвиг ценностей населения («общества») в сторону Открытости изменениям диссонирует с внедряемой государством нормативной моделью «государственного человека», в то же время он, скорее всего, продуктивен для экономического развития.

Дмитрий Травин рассказал о переходных экономических институтах в Югославии, Венгрии и Польше времен социализма. Из опыта указанных стран Д.Травин сделал вывод о том, что во всех трех странах попытки формирования переходных институтов были связаны не с планомерным реформированием, а с реакцией на шоки. В частности, в Югославии имел место внешнеполитический конфликт и существовала потребность в легитимации режима на антисталинских принципах; в Венгрии – оккупация и попытка легитимировать новый режим с помощью общественного договора: гуляш в обмен на свободу; и, наконец, в Польше – обострение внутриполитических конфликтов и попытка обеспечить экономические реформы при помощи круглого стола. Говоря о России, Дмитрий Травин отметил, что ни одного из условий модернизации с помощью переходных институтов в России нет по следующим причинам: политический режим стабилен, легитимность обеспечивается при помощи манипулирования массами, а внешние шоки (динамика мировых цен на нефть и санкции) не слишком существенны. При этом в качестве основного фактора модернизации России в будущем, по мнению Д. Травина, можно рассматривать смену поколений во властной структуре на более молодые, движущиеся в сторону открытости, о чем говорил в предыдущем докладе Владимир Магун.

В продолжение темы переходных институтов, экспертную дискуссию завершил Михаил Комин, эксперт по направлению «Институты и общество» Центра стратегических разработок, с докладом о преимуществах и рисках использования переходных институтов для трансформации режимов ограниченного доступа. По мнению М. Комина, опыт трансформации политических режимов во время последней волны демократизации демонстрирует лишь частичную эффективность стандартных институтов перехода к порядкам открытого доступа. В ряде случаев успешной трансформации использовались так называемые институты второго выбора, представляющие собой промежуточную, переходную форму к стандартному институту, но возможные для имплементации с учётом текущих социально-экономических, политических или культурных ограничений. Основной риск внедрения подобных переходных институтов – коалиция ранних победителей, блокирующих завершение трансформации промежуточной формы в полноценный институт. Тем не менее, конструирование институтов второго выбора с учётом этого и других политических рисков может служить одним из возможных треков для осуществления модернизации. В качестве направлений создания успешных переходных институтов М. Комин выделил  учет политических, ресурсных и социокультурных ограничений, ослабление ограничений в средне- и долгосрочной перспективе; содействие достижению пороговых условий перехода к порядку свободного доступа; генерацию новых экономических рент со «срочным» характером предоставления доступа к ним и стимулами повышения рентабельности и конкурентоспособности на внешнем рынке; создание стимулов для наличия внутренней политической конкуренции между элитными группами, внедрение санкций в случае захвата контроля за политическим процессом одной из элитных групп; а также создание площадок для координации и диалога между различными социальными группами.

Презентации к выступлениям:

• И. Воскобойников. Долгосрочные источники роста российской экономики до и после кризиса 2008 г.
• М. Комин. Перспективы и риски использования модели переходных институтов для обеспечения трансформации порядков ограниченного доступа
• В. Магун. Базовые ценности россиян в европейском контексте
• Д. Травин. Переходные институты в 1950-х – 1980-х гг.
• А. Федюнина. В чем важность усложнения экспорта для роста экономики?