Термин - Экономика переходного периода

Экономика переходного периода

1. Экономика страны или стран, находящихся в процессе   экономической трансформации, т.е. перехода от одного состояния соц-экон. системы к качественно иному состоянию (economy in transition) .  Э.п.п  (в смысле п.1) обладает рядом специфических характеристик, отличающих ее от экономики, находящейся в относительно стационарном состоянии и развивающейся на собственной основе, путем совершенствования и частных изменений присущих ей институтов, связей и отношений. Напротив, развитие Э.п.п  происходит путем возникновения на этапе перехода новых институтов, связей и отношений, соответствующих нарождающемуся соц.-экон. строю и вытесняющих старые. В результате возникают новые макро- и микроэкономические закономерности и тенденции,  социальные и политические изменения, возникают новые задачи экономической политики. Следует отметить, что некоторые сходные закономерности и тенденции в отдельные периоды могут наблюдаться и в рамках относительно стационарного развития общественно-политической системы, напр., после крупных войн и др. общественных потрясений (таковы, например, ускоренная инфляция и гиперинфляция, необходимость структурной перестройки промышленности и т.п.) В таких случаях можно говорить о квазипереходной экономике.

2. Экономическая научная дисциплина (“транзитология”, transitology), предметом которой являются проблемы экономической трансформации, а объектом - экономика страны или стран, находящихся в процессе перехода  от одного состояния социально-экономической системы к качественно иному состоянию. В настоящее время, в силу понятных исторических причин, в центре внимания ученых-транзитологов (сам термин “транзитология” был предложен в 1992 г. М. Бэравуа (Michael Buravoi)) находятся вопросы перехода от централизованно планируемой социалистической экономики к рыночной капиталистической, рассматриваемые в тесной связи с политическими, социо-культурными и др. аспектами.

Собственно Э.п.п. как научная дисциплина возникла в начале ХХ столетия, однако прежде ее проблемы нашли отражение в марксистской литературе, поскольку именно здесь, в теории общественно-экономических формаций, был впервые поставлен вопрос о возможности и неизбежности смены одного экономического строя другим. Классическими работами марксистского направления, специально посвященными этой тематике, стали: К. Каутский, "На другой день после пролетарской революции", а в России - Н. Бухарин, "Экономика переходного периода". Указанные работы имели, однако, два основных недостатка: проблемы перехода трактовались в них прямолинейно и, по сути, сводились к анализу лишь проблем перехода от капитализма к социализму. Что же касается тех работ, которые выходили в условиях советского коммунизма, то большинство из них естественным образом несло на себе печать вульгаризаторства и догматизма, характерных для тоталитарного общества.

Конец ХХ века ознаменовался резким усилением внимания к проблемам экономической трансформации, когда международное экономическое и политическое сообщество столкнулось с принципиально новым классом таких проблем - посткоммунистической трансформацией. Почти 30 странам с населением более 300 млн человек предстояло решать задачу, невиданную до того в мировой истории - переход от системы, основанной на тотальном огосударствлении экономической и политической жизни, к основам рыночной демократии. Причем, если в ряде стран (в Центральной и Восточной Европе) это было возвращение к относительно недавнему прошлому, то на постсоветском пространстве речь шла о восстановлении практически заново хозяйственно-политических принципов, которые практически стерлись из памяти всех живущих поколений. А поскольку режима, более или менее соответствующего современным критериям рыночной демократии, не знала и добольшевистская Россия, то задача оригинальная оказывалась еще и чрезвычайно трудной.

В дополнение к этому она осложнилась  и тем, что ни у кого не было времени  на обсуждение соответствующих проблем. Коммунизм рухнул в 1989-1991 гг. Однако еще в 1986-1988 гг. никто всерьез не обсуждал проблемы предстоящего  крушения советской системы. Внутри восточного блока это было невозможно по понятным политическим причинам. Вовне, на Западе, эта тема казалась неактуальной: советологи продолжали писать свои эссе об устойчивости советской системы и лишь дискутировали, будут ли горбачевские реформы умеренными, или же нового лидера ждет судьба Н. Хрущева. Серьезные же экономисты и вовсе не интересовались событиями в этой части мира.

Известную подготовительную роль в становлении Э.п.п (транзитологии)   в ее современном виде сыграло то, что в ряде литературных источников внутри коммунистических стран на протяжении 1960-70-х гг. разрабатывались проблемы повышения эффективности хозяйственной системы путем расширения сферы действия рыночных отношений (“рыночный социализм”, “теория совершенствования хозяйственного механизма”, “теория оптимального функционирования социалистической экономики”). Принципиальными особенностями этих концепций были: 1) признание в той или иной форме конвергенции капитализма и социализма как существа требуемых преобразований; 2) отказ от легитимации частной собственности на средства производства. Эти концепции составили теоретическую основу первых шагов реформаторских правительств по направлению к рыночной демократии (работы А. Аганбегяна, Н. Петракова, Н. Федоренко, С. Шаталина, В. Брюса (V. Brus), О. Ланге (O. Lange), Л. Самуэли (L. Samueli), О. Шика (O. Sik)).

В дальнейшем, по мере развертывания кризиса коммунистической экономики, в дискуссии по вопросам посткоммунистического перехода включились специалисты по экономике развивающихся стран (development economics), по макроэкономике (прежде всего в части денежной политики), по институциональной экономике. Исследования, до того находившиеся на периферии экономической мысли, оказались в центре внимания экономистов с мировым именем. Среди них  Р. Дорнбуш (R. Dornbusch), Дж. Сакс (J. Sachs), М. Оулсон (M. Olson),  Дж. Стиглиц (J. Stiglitz),  М. Бруно (M. Bruno), С. Фишер (S. Fisher)и др.

Можно выделить три группы социально-экономических проблем, которые стали актуальными с крушением коммунизма и вокруг которых так или иначе разворачиваются соответствующие дискуссии на современном этапе. Во-первых, проблемы либерализации и макроэкономической стабилизации. Строго говоря, это разноплановые проблемы, но исторически они оказались неразрывно связанными. Кризис системы в большинстве стран совпал с финансово-бюджетным кризисом (хотя острота его существенно различалась), и задачи перехода к рыночному ценообразованию, по сути, оказались другой стороной проблемы остановки инфляции. В принципе этот тип проблем был довольно хорошо изучен экономической наукой ХХ века - как на модельном уровне, так и с точки зрения конкретного опыта различных стран, успешно или безуспешно решавших задачи преодоления дирижизма и инфляции.

Во-вторых, институциональные проблемы, то есть формирование развитой системы отношений частной собственности на руинах “общенародного” монополизма. Это поистине невиданная до настоящего времени задача. Здесь оставалось много неясного - как в теории, так и на практике. И ответ на вопрос о той или иной модели развития, о правильном или оптимальном пути приватизации могла дать только практика посткоммунистической трансформации. Определенные дискуссии на эту тему велись примерно с середины 80-х гг., но внятной программы, разумеется, не было и быть не могло. Единственное, на что можно было опираться, сводилось к известной “теореме Коуза”: не так уж важно, как распределена собственность, важно, чтобы права собственности были четко закреплены. Однако уникальность советского общества, полностью отрицавшего частную собственность и легальное обладание богатством, вызывала серьезные вопросы о применимости стандартных макроэкономических закономерностей при трансформации этой системы.

Наконец, в-третьих, самостоятельной проблемой оставались возможности и перспективы экономического роста. Особенное значение этому вопросу придавали: необходимость коренной структурной трансформации хозяйственной структуры посткоммунистических обществ, способы адаптации индустриальных экономик к постиндустриальным требованиям, а также принципиальная способность той или иной страны “восточного блока” догнать со временем развитые страны по уровню своего экономического развития и благосостояния населения..

По всем указанным группам вопросов Э.п.п. (транзитология) за последнее десятилетие конца ХХ - начала ХХI вв. имеет существенные научные достижения как в сфере теоретического анализа и экономико-математического моделирования, так и в сфере эмпирических наблюдений и обобщения практического опыта. Эти достижения во многом способствовали формированию эконом. политики и успешной посткоммунистической  трансформации в тех странах, где рекомендации Э.п.п. адекватно воспринимались правительствами и населением (Польша, Эстония, Чехия и др.). Среди основных - выводы о неизбежности разнообразия форм посткоммунистич. перехода в разных странах, что объясняется, прежде всего, зависимостью этих форм от характера и тенденций развития предшествующей системы (path dependency), о взаимодействии национальных и общих тенденций и особенностей переходных процессов, о региональной неравномерности темпов преобразований внутри отдельных стран, о роли этнических и социальных факторов, а также международных институтов в реализации программ посткоммунист. перехода в разных странах (Я. Джефриз (J. Jeffries), Р. Лейард (R. Layard), А. Ослунд (A. Aslund), а также - в России- А. Илларионов, В. Мау и др.)   Детально, на модельном уровне, исследована проявляющаяся повсеместно U-образная форма динамики ВВП в переходных странах, причем выявлено взаимодействие факторов, приводящее к такой форме кривой (О. Бланшар, O. Blanchard). Осуществлены многочисленные исследования таких явлений, как ускоренная инфляция и гиперинфляция в переходных экономиках, в связи с чем выявлен ряд полезных для практики закономерностей (напр., “Эффект Танзи-Оливьера”), как трансформационные эффекты в сфере структурных сдвигов (“Эффект Гершенкрона) и ряд других.

Мировая литература по Э.п.п. (транзитологии) несмотря на ее молодость, насчитывает уже тысячи наименований. В ряде университетов, в т.ч. российских, читаются курсы Э.п.п. Сформировалось общее представление о структуре этой дисциплины. Среди ее основных разделов: типичные формы и инструменты посткоммунистич. перехода, теория приватизации, восстановление гражданского общества, международные аспекты Э.п.п. и др.

В рамках Э.п.п. сталкиваются несовпадающие и противоречивые взгляды по некоторым принципиальным вопросам. Напр., хотя практически общепринятым является тезис о том, что в основе посткоммунистич. перехода лежит либерализация общественного устройства,  высказывается и противоположная точка зрения (со ссылкой на известный опыт Чили). Наряду с теорией посткоммунистич. перехода методом “большого скачка” (или “шоковой терапии”, что то же) распространены взгляды сторонников т.н. эволюционной трансформации централизованно планируемой экономики в рыночную. Аргументация сторон хорошо известна и изучена, но исторический опыт пока подтверждает справедливость позиции сторонников либерализации и "шоковой терапии": в  странах, последовательно их проводивших в жизнь, темпы экономич. роста после выхода из трансформационного кризиса оказывались, как правило, существенно выше, а трудности, с которыми пришлось встретиться населению, - ниже, чем в странах, где эти методы частично или целиком были отвергнуты.

Окончательный ответ на эти и некоторые другие вопросы транзитологии может дать только время.

Е.Т. Гайдар