Корпоративное управление в банках: Российский опыт

1. Введение

В конце 1995 - 1997 гг. получает свое развитие новая фаза пост-приватизационного перераспределения собственности в России, для которой характерны следующие основные черты:

• использование нетривиальных технических схем (залоговые аукционы, легализованное размывание государственных долей, конвертация долгов в ценные бумаги, продажа дебиторской задолженности, доверительные схемы, скупка векселей, манипулирование дивидендами по привилегированным акциям и др.);
• ее главными субъектами (инициаторами) являются некоторые крупнейшие банки (финансовые группировки - см.  таблицу 1);
• ее  главными объектами являются крупнейшие или наиболее “интересные” российские компании, где уже имела место некоторая структуризация контроля (в том числе определенность с государственными долями);
• активное содействие государства,  которое - реализуя интересы крупнейших  финансовых и промышленных альянсов - преследует и свои разнообразные цели (политические, бюджетные и др.).

Стержневым конфликтом данного этапа является, по всей видимости, столкновение интересов старых (хотя и в новой корпоративной “оболочке”) естественных монополий,  крупнейших промышленных и добывающих  структур и новых финансово-промышленных группировок, экспансионистские интересы которых пересеклись при новом перераспределении собственности. Безусловно важным для понимания данного конфликта является и учет политического фактора  и властных интересов в различных ветвях российской власти, прежде всего в правительстве.

Иными словами, “за фасадом”  крупнейших (в том числе нереализованных пока) сделок 1995-1997 гг.   происходит завершающий внеэкономический этап передела собственности в ряде ключевых компаний России. В некоторых из них уже достигнута договоренность между основными центрами влияния,  и передел собственности - при прочих равных условиях - маловероятен. В других финальная стадия  установления контроля затягивается в силу продолжающегося противоборства и интенсивного лоббирования, причем этот процесс многомерен: его основными сторонами являются федеральные и региональные власти,  естественные монополии, крупнейшие банки и крупнейшие промышленные предприятия.

Очевидно, что коммерческие банки в настоящее время  являются наиболее мощным финансовым институтом, активно вовлеченным и в процессы перераспределения собственности. Тем не менее, как было отмечено выше, в этой борьбе участвует прежде всего крупнейшие  банки,  в которых сконцентрирована основная часть банковского капитала России.

Вместе с тем активность банковского сектора в целом в этой сфере обусловлена и общим развитием макроэкономической ситуации в России. Даже в 1992-1994 гг. (массовая приватизация) коммерческие банки  в большинстве своем  были далеки от инвестирования в акции промышленных предприятий как в финансовый инструмент. Если и осуществлялась скупка пакетов акций, то исключительно из целей контроля и, реже, для последующей перепродажи в отдаленной перспективе. Причем этот процесс происходил достаточно хаотично и бессистемно. По сути, это был первый этап  внедрения банков в промышленный корпоративный сектор экономики[1].

Банки предпочитали извлекать доходы на денежном рынке “за счет” дорогих краткосрочных кредитов и игры на динамике валютного курса. С 1993 г. стал интенсивно развиваться рынок государственных ценных бумаг, надолго оттянувший на себя банковские ресурсы.

Очевидно, что снижение темпов инфляции и стабилизация курса рубля к доллару в 1995-1997 гг. (см. Рис. 1-4) стали одним из ключевых факторов, вызвавших кризис многих мелких и средних банков. Последние  привыкли к определенным “правилам игры” и инструментам на финансовом рынке и не сумели вовремя адаптироваться к новой макроэкономической обстановке. Те же, кто смог переориентироваться, сконцентрировали свое внимание в 1995-1996 гг. на государственных ценных бумагах, инвестируя в них до 60 % активов.

Только начиная с 1996 г.  снижение доходности государственных ценных бумаг обусловило некоторый переток финансовых ресурсов в корпоративный сектор рынка ценных бумаг.  Одновременно сам вторичный  рынок корпоративных ценных бумаг продемонстрировал в 1996-1997 гг. значительные резервы роста (капитализации).  Акции различных предприятий становятся объектом пристального внимания со стороны банков как краткосрочный финансовый инструмент (а не только лишь как инструмент установления контроля). 

Иными словами, с 1996 г. начинается второй этап внедрения банков в промышленный корпоративный сектор экономики, связанный с поиском новых финансовых инструментов. Одновременно, как указывалось выше, крупнейшие банки (финансовые группировки) начали ожесточенную борьбу за новый передел собственности.

2. Общее состояние банковского сектора в  1997 г.:  краткий обзор

К началу 1997 г. в России действовало более 5000 лицензированных (по правилам Министерства финансов РФ) инвестиционных институтов. На эту же дату существовало около 350 работающих специализированных инвестиционных фондов приватизации. Быстрыми темпами развивается индустрия негосударственных пенсионных фондов (около 800) и страхового рынка (около 2700 компаний), возникло около 130 кредитных союзов(см. таблицу 2). Тем не менее наиболее мощным сегментом российского финансового рынка является банковский сектор.[2]

По данным Госкомстата РФ на май 1997 г., число зарегистрированных кредитных организаций (из которых 99 % - коммерческие банки)  составило 2582 единиц (таблица 3).  Вместе с тем отмечено сокращение числа действующих кредитных организаций на 7 %  с начала 1997 г. (для сравнения - на 7,6 %  за весь 1996 г.) Фактически к маю 1997 г. реально функционировали 1887 коммерческих банков (при 39254 филиалах с учетом Сбербанка РФ). Общий размер  объявленного уставного капитала действующих кредитных организаций составил  в сентябре 1996 г. 15,9 трлн. рублей.

По имеющимся данным на начало мая 1997 г., кредиты коммерческих банков хозяйству, населению и банкам составили в совокупности 270 трлн. рублей, в том числе хозяйству и населению - 220 трлн., банкам - 48 трлн. В кредитной политике банков традиционно преобладают краткосрочные кредиты. Их доля в общем объеме  кредитов хозяйству и населению несколько возросла и  составила свыше  95 % (против 92 %  в  сентябре 1996 г.).

Среди причин, по которым доля долгосрочных кредитов реальному сектору остается очень небольшой, традиционно выделяются следующие:

• недостаток средств для долгосрочного кредитования (т.е. банк должен располагать значительным капиталом для того,  чтобы возможные потери не были бы для него критическими);
• напротив, при наличии свободных средств недостаток опыта для работы с проектами реального сектора;
• высокий  риск невозврата кредита и  неокупаемости проекта в срок;
• отсутствие привлекательных инвестиционных проектов;
• неблагоприятный налоговый  климат;
• отсутствие жестких гарантий контроля над предприятием даже при наличии контрольного или блокирующего пакета акций;
• само руководство банка должно иметь устойчивые долгосрочные  персональные позиции, чтобы быть заинтересованным в долгосрочных проектах.

В  целом проникновение банков  в реальный сектор происходит по следующим основным направлениям:

• краткосрочные кредиты предприятиям;
• финансирование инвестиционных проектов как в прямой (долгосрочное кредитование),  так и в портфельной (покупка акций новых выпусков, эмитированных специально под инвестиционные проекты) формах;
• приобретение пакетов акций (в определенных отраслях, регионах, по определенным характеристикам предприятий разных отраслей и регионов и т.д. в зависимости от стратегии конкретного банка);
• доверительное управление пакетами акций предприятий;
• скупка долгов предприятий реального сектора.

К концу 1995 г., по данным Центробанка России,  усредненный удельный вес вложений банков в акции АО составлял 7-8%, в акции предприятий к сентябрю 1995 г. - 5-6 %[3], вложения в государственные ценные бумаги - свыше 80 % совокупных инвестиций банков в ценные бумаги.  При этом объем операций банков с акциями промышленных предприятий  носил крайне неравномерный характер, вполне коррелируясь с общей динамикой рынка корпоративных бумаг. В целом инвестиции банков в негосударственные ценные бумаги колебались в 1994-1996 гг. в пределах 0,5-8 %  активов банков. Последние данные за 1997 г. (таблица 3) пока не дают оснований для выводов о каком-либо заметном увеличении вложений банков в акции корпораций. 

К наиболее активным участникам рынка корпоративных ценных бумаг среди коммерческих банков можно отнести несколько крупнейших: "Менатеп", "ОНЕКСИМбанк", "Российский Кредит", “Национальный резервный банк”, "Империал", "Альфа-Банк",  "Инкомбанк". На практике банки, проявляющие действительный интерес к приватизированным предприятиям, осуществляют приобретение ценных бумаг этих предприятий через дочерние структуры, поэтому реальные объемы средств, инвестированных банками в корпоративные ценные бумаги, не поддаются определению. В некоторых случаях эта инвестиционная активность осуществляется уже в рамках финансово-промышленной группы, неформальным ядром которой выступает банк.

В целом  современное состояние российской банковской системы далеко от идеала. После системного банковского кризиса лета 1995 г. ее периодически потрясают мини-кризисы. Несмотря на жесткий контроль со стороны Центрального банка РФ, к концу 1996 г. более двух третей российских коммерческих банков относились к категории проблемных, т.е. испытывали различного рода затруднения. За 1995-97 гг. Центральным банком РФ было отозвано более 700 банковских лицензий за нарушение банковского законодательства и нормативных актов Центрального банка. По 360 коммерческим банкам к маю 1997 г. полностью завершена ликвидация по решению акционеров (пайщиков) или реорганизация в филиалы. По некоторым оценкам, через 5 лет в России останется не более 200-400 коммерческих банков.

3. Правовые рамки инвестирования банков в корпоративные ценные бумаги (включая приватизационные сделки)

В большинстве стран с развитыми рынками ценных бумаг (США, Япония и др.) выполнение банками ряда функций профессиональных участников рынка ценных бумаг формально запрещено или ограничено. Такие ограничения имеют целью разделение различных групп рисков (отделение ряда рисков, связанных с операциями с ценными бумагами от рисков, связанных с собственно банковскими операциями) с целью повышения стабильности банковской системы и защиты прав инвесторов.

Применительно к российской ситуации введение некоторых ограничений деятельности кредитных учреждений на рынке ценных бумаг рассматривалось при подготовке Постановления Правительства № 78 в начале 90-х гг. Тем не менее в итоге  эти ограничения не были введены - в частности потому, что в то время банки фактически не участвовали в операциях с ценными бумагами, за исключением распространения собственных ценных бумаг.

 Таким образом, с точки зрения нормативных и законодательных актов в России в целом пока складывается система т.н. “универсальных банков”, образцом которой до недавнего времени была Германия.[4]

Согласно ст.  6. федерального закона “О банках и банковской деятельности” от 2 декабря 1990 года N 395-1(редакция закона  от 03.02.96 N 17-ФЗ), в соответствии  с  лицензией  Банка  России  на  осуществление    банковских  операций  банк  вправе  осуществлять выпуск,  покупку,  продажу,  учет,  хранение и  иные  операции  с  ценными  бумагами,  выполняющими  функции  платежного  документа,  с ценными бумагами,      подтверждающими  привлечение  денежных  средств  во  вклады  и  на       банковские счета, с иными ценными бумагами, осуществление операций  с  которыми  не   требует   получения   специальной   лицензии   в  соответствии с федеральными законами,  а также вправе осуществлять доверительное управление указанными ценными бумагами по договору с  физическими и юридическими лицами.           Кредитная организация имеет право осуществлять профессиональную деятельность на рынке ценных бумаг в соответствии  с федеральными законами.

Практически только ряд нормативных актов о приватизации предусматривают ограничения на приобретение банками акций российских предприятий в процессе приватизации. Так, в соответствии  с п. 9.5. Государственной программы приватизации 1993 г. (которая частично действует и сегодня) банки не могут:

• выступать покупателями долей участия (паев, акций) приватизируемых предприятий и чековых инвестиционных фондов;
• не могут иметь в собственности более 10 % акций какого-либо АО, а также не могут иметь в составе своих активов более 5 % акций акционерных обществ.

В силу этого  банки создавали дочерние компании для инвестиций и торговли на рынке  корпоративных ценных бумаг.

Указанное количественное ограничение на инвестирование активов финансово-кредитных учреждений практически пересекалось с ограничением деятельности банков в рамках финансово-промышленных групп: не более 10 %  активов могут быть вложены не более чем  в  10  %  акций предприятий-участников ФПГ.

Ряд нормативных документов Центробанка  России предусматривают:

• создание резервов под обесценение ценных бумаг, приобретаемых банками;
• нормативы использования собственных средств банков для приобретения акций других юридических лиц;
• минимальный размер резервов, создаваемых под высокорисковые активы и другие меры относительно вложений банков в ценные бумаги.

4. Основные виды и мотивы операций банков с корпоративными  ценными бумагами

Мотивы инвестирования банков в корпоративные ценные бумаги достаточно многообразны[5]:

• установление контроля над  конкретным перспективным приватизируемым предприятием;
• покупка  акций  для создания определенных плацдармов экспансии в те или иные отрасли;
• скупка акций приватизированных предприятий в пользу крупных иностранных и отечественных инвесторов (комиссионный доход или курсовая разница при перепродаже пакета акций);
• перераспределение в свою пользу части доходов от продажи акций, принадлежащих государству (система уполномоченных банков);
• обладание  своеобразным "страховым фондом" (учитывая, что государство не допустит банкротства  промышленных гигантов и, скорее всего, пойдет даже на субсидии или какие-то льготы, которыми может воспользоваться и внешний акционер);
• владение акциями крупнейших промышленных АО  для создания имиджа серьезного инвестора (см. также FCSM, 1995-1997).

Очевидно, что  деятельность коммерческих банков как инвесторов на рынке  ценных бумаг сконцентрирована, главным образом, на рынке государственного долга. Высокая доходность инструментов внутреннего государственного долга в 1993-96 гг., ликвидность и надежность государственных ценных бумаг в сочетании с неспособностью многих банков формировать качественный кредитный портфель обусловили чрезвычайно выский удельный вес государственных долговых обязательств в структуре активов коммерческих банков (см. п. 2 и таблицу 3).

Для целого ряда банков вложения в акции предприятий является методом установления прямого контроля. Скупка ценных бумаг приватизированных предприятий - как у крупных стратегических инвесторов, так и у портфельных инвесторов на открытом рынке - для многих крупных банков является частью стратегии по формированию финансово-промышленных групп. Такая целенаправленная скупка акций является составной частью процессов перераспределения собственности и рыночной "корректировки" структуры собственности, первоначально формирующейся в результате приватизации бывших государственных предприятий.

Ряд крупных московских банков проводят политику установления контроля над перспективными предприятиями. Установление контроля над предприятиями сопровождается переводом счетов этих предприятий в соответствующие банки, что позволяет банкам получать дешевые источники средств и закрепляет зависимость предприятий от банков. В ряде случаев - в частности в Санкт-Петербурге - банки смогли после приобретения крупных пакетов акций блокировать уже принятые решения о проведении новой эмиссии акций предприятия, чтобы принудить последние обратиться за банковским кредитом.

Вместе с тем одной из главных проблем, связанных с сознательным ограничением банками объемов выдаваемых кредитов предприятиям и организациям, является неспособность большинства банков анализировать финансовое положение заемщиков, оценивать риски и диверсифицировать ставки по предоставляемым кредитам в зависимости от таких рисков. В результате многие банки (кроме банков, которые контролируются небольшим количеством крупных торговых и/или промышленных предприятий, которые в состоянии заставить такие банки кредитовать свои проекты независимо от эффективности) испытывают трудности с размещением собранных средств. Поэтому в случаях, когда отсутствует контроль со стороны предприятий, банки выбирают более легкие решения. Вложения в ценные бумаги позволяют банкам концентрировать решения вопросов о вложении средств в головных отделениях,  не заботясь о дорогостоящей и кропотливой подготовке кадров в филиалах на местах, способных осуществлять грамотное кредитование предприятий.

В целом  пока не представляется возможным говорить о банках как о реальном стратегическом собственнике, ответственном за долгосрочное развитие предприятия (в контексте европейской континентальной модели, где помимо контроля банк осуществляет и финансирование предприятия в той или иной форме). Это связано как с корпоративной политикой менеджеров предприятий, так и с отсутствием связи “стратегический держатель акций (траста, залога) - источник финансирования” применительно к банкам.

Широкораспространенным мотивом является скупка акций приватизированных предприятий в пользу крупных иностранных и отечественных инвесторов, т.е. по сути брокерско-дилерская деятельность. В этом смысле банки становятся серьезным конкурентом небанковских финансовых организаций - независимых брокерских фирм, инвестиционных компаний и фондов.

Действуя на рынке корпоративных ценных бумаг, банки также часто выступают и в роли брокеров, и в роли депозитариев. Имея прямой доступ к платежной системе Банка России, и обладая возможностью использовать для проведения операций как собственные, так и привлеченные средства, банки обладают значительными преимуществами по сравнению с небанковскими финансовыми институтами - и, тем не менее, не играют ведущей роли на рынке корпоративных ценных бумаг. Это происходит, во-первых, по объективным причинам -  в силу подчиненного характера департаментов ценных бумаг банков и неприоритетности таких операций для банков как кредитных институтов, во-вторых - в силу громоздкости банков как крупных многофункциональных структур.

В частности, рынок брокерских услуг в отношении корпоративных ценных бумаг контролируется, главным образом, российскими небанковскими брокерскими компаниями, а рынок услуг по ответственному хранению ценных бумаг - дочерними компаниями и банками, созданными в России иностранными финансовыми институтами. Поэтому, по оценкам некоторых экспертов, стратегия развития по пути "универсальных банков" в широком смысле (банков, выполняющих весь набор и классических банковских операций, и операций на рынке ценных бумаг) оказалась на практике в России далеко не самой эффективной и имеет ряд недостатков - как с точки зрения развития рынка в целом, так и с точки зрения конкурентоспособности российских банков на отдельных сегментах рынка ценных бумаг.

Покупка акций для последующей перепродажи по более высоким ценам осуществляется банками как в процессе приватизации, так и на вторичном рынке. В условиях  быстрого роста курса акций приватизированных предприятий такие операции, как правило, оказываются выгодными, однако, с учетом значительных колебаний курсов корпоративных ценных бумаг, при наступлении финансовых затруднений вложения в корпоративные бумаги несут в себе дополнительные опасности, часто приводящие к усугублению финансовых трудностей банков.

 Например, если затруднения с ликвидностью банка совпадают с периодом снижения курсовой стоимости ценных бумаг, ранее приобретенных банком по более высоким ценам, то  банки, с одной стороны, сталкиваются с необходимостью продать ценные бумаги даже по снизившимся ценам для восстановления ликвидности, а с другой стороны, образующиеся в результате убытки немедленно ведут к уменьшению размера собственных средств, ухудшая экономические нормативы, установленные Банком России. По этой причине портфельные инвестиции банков, несмотря на высокие потенциальные прибыли, являются высокорискованными для коммерческих банков, а массовое перераспределение активов банков в пользу корпоративных ценных бумаг связано с угрозой системного кризиса в банковской системе в целом.  

5.  Другие методы установления  банковского контроля  над корпорациями

На этапе приватизации 1992-1994 гг. скупка акций приватизированных предприятий осуществлялась банками в основном в рамках стандартного приватизационного законодательства через различные дочерние структуры.

Для 1995-1997 гг. стало характерным использование различных “нестандартных” методов, инициированных крупнейшими банками. Это связано с целым рядом причин:

• фактический провал “денежной” приватизации 1995-1996 гг. (прежде всего - отсутствие спроса на большинство продаваемых пакетов);
• совпадение интересов правительства (пополнение доходной части бюджета любыми методами) и ряда банков (захват контроля в некоторых промышленных и добывающих корпорациях с минимальными издержками);
• наличие огромной задолженности предприятий бюджету и друг другу;
• развертывание новой “войны за собственность” между крупнейшими финансовыми и промышленными группировками России.

(1)  Последствия залоговых аукционов (1995-1997 гг.)

Хорошо известна практика залоговых аукционов конца 1995 г.[6] Состоявшиеся 12 аукционов по ряду крупнейших российских предприятий в совокупности принесли в бюджет 5,1 трлн. рублей, включая 1,5 трлн. рублей погашенной задолженности предприятий государству. Среди фактических  победителей доминировали два крупных российских банка - “ОНЕКСИМ” и “Менатеп”. Вне зависимости от юридической “оболочки”, эти аукционы представляли собой, на наш взгляд,  либо завуалированный самовыкуп пакета акций предприятиями, либо - в большинстве случаев - прямую неконкурентную продажу пакета акций заинтересованным банкам.[7]

По истечении установленного срока (1 сентября 1996 г.) залогодержатель был  вправе реализовать на рынке имеющийся у него пакет акций. Первоначально рассматривались варианты простого продления договора залога до 1997 г.  и различные схемы выкупа пакетов государством (для РАО “Норильский никель”, “ЮКОС”, “Сургутнефтегаз” и “Сибнефть”). В частности, речь шла о формировании “залоговой пирамиды” для выкупа заложенных пакетов за счет новых кредитов, об оплате ряда пакетов акций с помощью ГКО, “свободных валютных средств Минфина в коммерческих банках”  и др.

 В итоге в конце сентября 1996 г. было принято совместное решение правительства и Совета безопасности, которое подтвердило право банков продавать заложенные пакеты акций после 1 сентября 1996 г. Вместе с тем было отмечено, что продажа должна осуществляться под контролем правительства, на основе конкурентных гласных торгов. Пакеты акций “Норильского никеля” и Северо-западного речного пароходства не могут быть проданы иностранным инвесторам.  Для нефтяных компаний сохраняется  совокупная квота участия иностранных инвесторов не более 15 %. Предусмотрено также, что те залогодержатели, которые не будут продавать пакеты акций в течение 3-6 месяцев, должны обеспечить “эффективное управление” пакетом акций. За правительством остается право судебной защиты интересов собственника в случае “неэффективного управления”.

Таким образом, право выбора было оставлено самим банкам-победителям. В этой  связи  их стратегия определялась  тремя обстоятельствами: конкретная цель сделки (контроль или доход), истечение срока договора комиссии (3 года) и наличие ограничений на управление пакетом акций (тогда как право собственности на эти акции их бы сняло). Очевидно,  что практически все залогодержатели  заинтересованы получить данные пакеты в собственность и при этом минимизировать соответствующие финансовые затраты.[8] На практике были возможны следующие варианты поведения:

(а) наименее вероятный (но наиболее простой) - открытая конкурентная продажа пакета акций на рынке в условиях благоприятной конъюнктуры. Рост капитализации большинства компаний-объектов рассматриваемой схемы может способствовать возврату кредита и извлечению дохода от продажи.

(б) наиболее типичный в 1996-1997 гг. - сохранение прав по управлению предприятием, предусмотренных договором залога, т.к. для большинства победителей желание сохранить контроль является доминирующим. По истечении  трехлетнего срока договора комиссии возможно его продление (с автоматическим продлением доверительного управления) или закрепление прав собственности банка (его дочерней структуры) на акции.

Некоторые победители залоговых аукционов осуществляют (видимо в качестве промежуточной меры) в настоящее время политику консолидации пакетов акций (в собственности) за счет  относительно небольших пакетов, выставляемых на различные конкурсы, и за счет вторичного рынка.

(в) переуступка прав на акции третьей стороне с согласия правительства. Это связано с тем, что некоторые залогодержатели в рамках действующего законодательства не имеют права стать собственниками пакетов акций соответствующих предприятий. Так, пенсионный фонд “Сургутнефтегаз”, ставший залогодержателем 40 % акций “своего”  нефтяного холдинга “Сургутнефтегаз“, не вправе быть собственником крупного пакета акций  в соответствии с нормами, регулирующими структуру активов пенсионных фондов.

(г) продажа на “разогретом” (самим комиссионером)  рынке части пакета для возвращения кредита. Остальная часть сохраняется в доверительном управлении.

(д) продажа акций (с небольшим превышением над обязательствами государства по кредиту) и  скупка их в собственность  через аффилиированных лиц.

Последний вариант уже использован в отношении пакетов акций нефтяных холдингов “ЮКОС” и “Сиданко”.

По итогам залогового аукциона в 1995 г.  банку “Менатеп”  и его аффилиированным структурам  в залог было передано 45 % акций и 33 % акций принадлежало по итогам инвестиционного конкурса.   После разводнения уставного капитала “ЮКОСа” (о дополнительной эмиссии см. ниже) в 1996 г.  доля государства (т.е. заложенный пакет) сократилась до 33,3 %,  совокупная доля 3 дочерних компаний банка “Менатеп” составляла 38,57 %, доля закрытого АО “Русские инвесторы” (новый акционер, “близкий” к “Менатепу”) - 12,79 %, общество с ограниченной ответственностью “ЮКОС-инвест” - 7,05 %, физические лица - 8,29 %. Таким образом, банк “Менатеп” уже благодаря разводнению доли государства сохранил контроль над “ЮКОС”,  так или иначе контролируя около 53 % акций холдинга.

Тем не менее продажа госпакета потребовалась для приобретения квалифицированного большинства. Прежде всего поэтому 20 декабря 1996 г. комиссионер - банк “Менатеп” - и Российский фонд федерального имущества выставили  заложенный государственный пакет акций нефтяной компании “ЮКОС” на коммерческий конкурс с инвестиционными условиями. Очевидно, что  “покупателем” пакета стала аффилиированная структура “Менатепа” - некое ЗАО “Монблан”, “заплатившее” 160,1 млн.  долларов при стартовой цене 160 млн. долларов (плюс 200 млн. долларов инвестиций до 1998 г.). “Конкурентом” этого ЗАО являлся Московский пищевой комбинат, контролируемый банком “Менатеп” через финансово-промышленную группу “Роспром”.  В итоге контроль “Менатепа” увеличился с 53 до 89 %.

Менее ясно обстоят дела в сделке с акциями  нефтяного холдинга “Сиданко”, 51 %  акций которого был передан в залог группе “ОНЕКСИМбанк - “МФК”. Победителем конкурса, который состоялся 10 января 1997 г., стала аффилиированная компания “Интеррос-Ойл”, которая владеет теперь 85 % акций холдинга (с учетом 34 %, “докупленных” в сентябре 1996 г. и включая “Черногорнефть”). Победитель заплатил 129,8 млн. долларов при стартовой цене 129 млн. долларов.   Проблема заключается в  неясности прав собственности на дочернюю компанию “Пурнефтегаз” с добычей нефти 9-12 млн. тонн в год. Так, права “Сиданко” на эту компанию оспариваются другим нефтяным холдингом - “Роснефть”.[9]

На продажу через коммерческий конкурс выставлялся также заложенный пакет акций (40,12 %) НК “Сургутнефтегаз”, который остался под контролем холдинга. Его формальным покупателем стала некая компания “Сургутфондинвест”.

Ярким примером конфликтной ситуации после залогового аукциона являлось противоборство “ОНЕКСИМбанка” и  старой администрации РАО “Норильский никель”, завершившееся (в середине 1996 г.) отставкой последней. Даже в настоящее время трудно оценивать, насколько эффективным оказалось новое управление, ибо (при отсутствии прозрачной финансовой отчетности и международного аудита) любые оценки носят политизированный характер и отражают интересы соперничающих группировок.

Известно лишь, что кредиты  группы ОНЭКСИМбанка составили около 370 млрд. рублей (что само по себе - способ давления), а новая администрация разработала “стратегию выхода из кризиса”.  По ряду оценок противников ОНЭКСИМбанка, последний ограничился контролем над финансовыми потоками РАО и не инвестировал в производство. Представители ОНЭКСИМбанка среди достижений называют тот факт, что удалось  остановить деятельность многих торговых посредников, которые не возвращали деньги в РАО за отгруженный металл. Вместе  с тем  сам ОНЭКСИМбанк сконцентрировал 99% продаж  у своей аффилиированной компании “Интерросимпекс”. Всё налоговое бремя РАО перенесено на Норильский горно-металлургический комбинат, а концентрация финансовых ресурсов происходит в самом РАО (см.: Латынина, 1997)

 5  августа 1997 г. должны были быть подведены итоги коммерческого конкурса с инвестиционными условиями (объект - заложенный пакет 38 % акций, выставляемый на конкурс залогодержателем). Условия конкурса следующие: начальная цена пакета - 147 млн. долларов, погашение залогового кредита - 170,1 млн. долларов, 300 млн. долларов - инвестиции для освоение Пеляткинского газового месторождения, 400 млрд. рублей - поровну  на финансирование социальной сферы и на погашение долгов дочерних компаний РАО Пенсионному фонду. Конкурс был отменен решением премьер-министра России после критики организации конкурса (со стороны Счетной палаты Госдумы РФ, Генерального прокурора РФ, некоторых министров и др.),  в частности:

• - организатором является заинтересованная сторона (МФК-Московские партнеры, входящая в группу ОНЭКСИМбанка);
• - затруднены процедуры депонирования средств перед конкурсом в размере 511 млн. долларов; 
• - небольшой срок для подачи заявок (с 22 июля по 1 августа 1997 г.);
• - не проведен международный аудит.[10]

(2) Финансово-промышленные группы

В настоящее время имеются разные - часто противоположные - оценки эффективности деятельности этих структур. К середине 1997 г. официально зарегистрировано около 50 финансово-промышленных групп. Среди крупнейших групп “банковского” происхождения можно выделить группы “Интеррос” (ОНЭКСИМбанк), “Роспром-ЮКОС” (банк “Менатеп”), “Альфа” (Альфа-банк), группа банка “Российский кредит”, которые представляют собой либо холдинги, либо сложные структуры с большим количеством дочерних и аффилиированных компаний, с перекрестным владением акциями. Консолидирующая роль банков (как субъектов корпоративного контроля) в указанных примерах  очевидна, однако пока нет убедительных данных об инвестиционной деятельности банков в рамках группы.

В настоящее время отмечаются следующие трудности в функционировании ФПГ:

• не решена проблема консолидации собственности в центральной компании (внесение в уставный капитал центральной компании, как правило, незначительной доли активов  участников ФПГ ведет к формированию “лоббирующих ассоциаций”, а не к концентрации финансового и промышленного капиталов);
• минимальный интерес банков к реализации инвестиционных проектов в ФПГ;
• противоречие между завышенной (при создании) оценкой возможностей ФПГ и реальными трудностями функционирования. [11]

(3) Доверительное управление

Доверительное управление ценными бумагами относится к сделкам, которые банки вправе осуществлять наравне с основными операциями (ст. 5-6 закона “О банках и банковской деятельности”). Одним из видов доверительного управления пакетами акций стало управление пакетами, полученными банками  по итогам залоговых аукционов.

Новые возможности для крупнейших  банков открывались с выходом указа Президента РФ № 1660 от 9 декабря 1996 г. “О передаче в доверительное управление закрепленных в федеральной собственности акций акционерных обществ, созданных в процессе приватизации”. С выходом этого указа определены общие условия передачи пакетов в доверительное управление:  по итогам конкурса на право заключения договора доверительного управления акциями. Доверительный управляющий (в отличие от залоговой схемы) не имеет права распоряжения переданными ему акциями, а в договоре  указываются ограничения  для действий доверительного  управляющего  по важнейшим вопросам функционирования АО.

В качестве первоочередных объектов были  выделены 5 АО угольной промышленности (в том числе по требованию МВФ). По этой причине более детальное постановление правительства № 1485 от 11 декабря 1996 г. “О проведении конкурсов на право заключения договоров доверительного управления закрепленными в федеральной собственности акциями акционерных обществ угольной промышленности (угольных компаний)” чисто форма