В защиту агностицизма

Известному советскому экономисту Станиславу Густавовичу Струмилину приписывают фразу, якобы сказанную им в начале 30-х годов: "Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие". Это фраза венчает острые и очень интересные дискуссии о перспективном планировании, которые велись на протяжении предшествующего десятилетия. Потом власть сказала: "Плану быть" - и указала, каким ему быть. План был объявлен законом, а почти все спорщики оказались известно где.

Крушение СССР стало и крушением советской системы перспективного планирования, что лишь отчасти было результатом идеологического отрицания этого важнейшего атрибута коммунистической системы. Главное состояло все-таки в том, что революционная трансформация, отсутствие в обществе консенсуса по базовым ценностям его развития делали долгосрочные экономические расчеты в принципе невозможными. Действительно, о какой стратегии можно говорить, когда представления ведущих политических сил были диаметрально противоположны и приход к власти оппонентов правительства мог привести к коренным изменениям существующего строя. Да и сама экономическая конъюнктура оставалась неустойчивой, не набирала инерции, необходимой для проведения прогнозных расчетов.

Теперь ситуация изменилась. Опыт последних четырех кабинетов, а также предвыборные программы основных политических сил свидетельствуют о постепенном формировании некоторого консенсуса относительно механизмов функционирования российской экономики. 1999 год завершен с заметным экономическим ростом. Все это создало объективную базу для повышения интереса общества и политической элиты к разработкам стратегического характера.

Осенью это артикулировал Владимир Путин, выступив с известной инициативой разработки стратегической программы развития России и поддержав идею создания Центра стратегических разработок. Одновременно и независимо друг от друга ряд организаций ("Клуб 2015", ММВБ, ИЭПП) опубликовал свои разработки с временным горизонтом в 10-15 лет. Словом, предложение премьера легло на подготовленную почву.

Однако не все так просто. Я не могу не поделиться некоторыми предостережениям. Их игнорирование может привести к тому, что стратегические исследования примут в лучшем случае карикатурный характер.

Прежде всего об организационной форме работ и характере документа. Опасно, если стратегические исследования и их итоговые документы приобретут статус государственных. Можно только поддержать подход премьера, который ожидает соответствующих разработок от организации, имеющей статус общественного фонда.

Между тем уже приходится слышать предложения о формировании специальной организации вроде Госплана, которая бы осуществляла соответствующую работу от имени и по поручению власти (забавно, что такие высказывания чаще всего слышишь от академических ученых). Для государства гораздо лучше и эффективнее, если стратегические исследования, требующие вневедомственного подхода и даже фантазии, будут вести коллективы, не имеющие четко выраженных ведомственных интересов. И материалы получатся более интересные, да и обойдется это дешевле.

Но есть и более важное соображение, требующее крайне осторожно подходить к перспективным прогнозам и не придавать им характера государственных планов. Дело в том, что фундаментальной чертой социально-экономических процессов является неопределенность: возможно возникновение принципиально новых ресурсов. Если угодно - "поворотов судьбы". Всякое же прогнозирование вольно или невольно навязывает существующие логику и тренды, следуя за которыми легко упустить реальные возможности стратегических прорывов. Вот только один пример.

Для начала цитата. "Крестьяне здесь так ленивы и медлительны, что они не утруждают себя сеять больше зерна, чем это необходимо для их собственного пропитания. Они предпочитают даже не обрабатывать землю, а оставляют ее под пастбища, на которых пасется огромное количество овец". Слова эти принадлежат итальянцу, путешествовавшему по Англии в конце XV столетия. Итальянские государства тогда были самыми развитыми в Европе, а Англия, только выходящая из "войны роз", - одним из самых бедных. Словом, консультант из развитой страны предлагает вполне естественную с точки зрения его опыта оценку ситуации. Мол, крестьяне недостаточно трудолюбивы, трудовая этика хромает. А главное, структура производства сугубо неэффективна: гораздо выгоднее сеять зерно, чем пасти овец. Казалось бы, исходя из "мирового опыта", надо разработать стратегический план замещения овцеводства хлебопашеством. Но ведь сейчас, с высоты прошедших веков, мы знаем: именно то, что итальянский путешественник считал источником застоя, позднее оказалось главным фактором начала небывалого роста, начала промышленной революции и превращения Великобритании в ведущую мировую державу.

И это очень важно. При всем обилии наших знаний, нельзя не признать известной правоты агностицизма. Мы не знаем и принципиально не можем знать, какие пороки или добродетели национального характера приведут к прорыву, а какие - к кризису. Какой ресурс, направление, технология окажутся прорывными, а какие - тупиковыми.

Сказанное не означает отрицания важности стратегических разработок. Напротив, они очень важны. Но важны они прежде всего для того, чтобы разобраться с нами сегодняшними. Для того чтобы проанализировать существующие возможности, ресурсы, главным образом интеллектуальные. Чтобы понять собственные социальные и политические предпочтения.

Что же касается долгосрочной перспективы, то здесь самое важное - не навредить, не помешать раскрыться тому, что может раскрыться. Для этого нужно не так много. Как советовал еще Адам Смит, нужны хорошие законы и необременительные налоги.