Мечтающим о "русском Пиночете". Диктатор у власти крайне редко добивается экономического успеха

Аннотация
Вот уже на протяжении примерно пятнадцати лет с завидной регулярностью вспыхивает дискуссия, нужен ли России для осуществления успешных экономических реформ Пиночет. Причем о прелестях кнута любят говорить и коммунисты, и некоторые либералы. Логика подобных рассуждений нехитрая: первые считают, что Пиночет обеспечит порядок, вторые видят в диктатуре политические условия для необходимых, но болезненных экономических реформ. Слов нет, экономические реформы, как правило, очень болезненны. Они требуют политической воли и решительности. Однако я бы поостерегся делать из этого вывод о том, что диктаторские режимы для осуществления реформ предпочтительнее.

Прежде всего подобного рода вывод никак не подтверждается историческими фактами. Да, Пиночет сумел осуществить в своей стране экономическое чудо. Отдельные авторитарные режимы Юго-Восточной Азии также добивались экономических успехов. Однако число примеров экономически оправданного авторитаризма ничтожно мало по сравнению с прямо противоположными. Кровавых диктаторов (и нередко откровенных бандитов) у власти история XX века знает немало, и только считанные единицы из них добивались экономического успеха. Так сказать, не благодаря, а вопреки. Не следует также забывать, что серьезные экономические реформы начались через несколько лет после прихода Пиночета к власти, когда были опробованы разные варианты экономической политики, включая и популизм (который, кстати, гораздо типичнее для генералов-президентов).

При более внимательном анализе можно увидеть один фактор, который дает шанс диктатору проводить успешную экономическую политику. Это отсутствие богатых природных ресурсов (Чили с ее запасами меди здесь, скорее, исключение). Наличие ресурсов толкает диктатора на легкий путь разграбления природных богатств страны и пополнения личных счетов в швейцарских (или иных) банках - разграбления тем более беззастенчивого, чем богаче страна. В странах же ресурсно бедных даже самому глупому диктатору ничего не остается, как стремиться к развитию производства.

В еще большей мере об отсутствии серьезной связи между диктатурой и экономическим успехом свидетельствует опыт посткоммунистических стран 90-х годов. Наиболее успешно развиваются как раз те из них, где черты авторитаризма отсутствуют, происходят частые смены правительств и регулярно сменяются президенты (имеющие к тому же весьма усеченные полномочия). Причем данный вывод не зависит от стартовых условий страны - он справедлив как для Польши, которая находилась в начале реформ в глубоком кризисе, так и для благополучной Венгрии. В странах же с авторитарным и полуавторитарным режимами дела как раз обстоят далеко не лучшим образом.

Есть и важный теоретический аргумент, объясняющий причины экономической неэффективности диктатур. Практика показывает, что активнее всего последовательному осуществлению реформ препятствуют отнюдь не те слои населения, которые от них особенно страдают (бюджетники, пенсионеры). Они как раз политически слабы, разобщены и не обладают серьезными ресурсами для сопротивления. Главная опасность исходит от тех, кто выигрывает от начальных, еще не завершившихся реформ - от тех, кто может паразитировать на высокой инфляции, на противоречивости законодательства, на слабости рыночных институтов. Эти силы обладают деньгами и хорошо организованы. И вероятность того, что диктатор сможет их обуздать, а не обслуживать их интересы, на самом деле минимальна.

Прикладывая все эти аргументы к современной России, нетрудно понять причину моего крайнего скептицизма относительно "российского Пиночета". Россия - страна, богатая природными ресурсами, и вероятность экспериментаторства над экономикой здесь весьма высока.

Достаточно искусственной представляется и проблема противодействия реформам "на бытовом уровне". Основной блок болезненных макроэкономических мероприятий у нас уже позади. И если никто не начнет вновь экспериментировать с ценами, валютой и бюджетом (а кажется, никто и не предлагает), то и особой проблемы "социальной цены" реформы в краткосрочном периоде нет. Есть, конечно, задача проведения ряда непростых структурных реформ (прежде всего в области ЖКХ), но и здесь при умной и аккуратной политике не следует ждать особого обострения ситуации.

Конечно, стране нужны последовательность и решительность в осуществлении экономической политики. Власть должна определиться. Постоянные колебания были характерной чертой экономической политики прошедшего десятилетия. Однако это была не столько вина, сколько судьба Ельцина: задача выживания новой власти в условиях отсутствия консенсуса по базовым политическим ценностям вынуждала первого президента постоянно искать политических компромиссов ценой нестабильности экономико-политического курса.

Сейчас ситуация изменилась. Сближаются позиции политических сил по экономическим проблемам дальнейшего развития страны, а действующая российская Конституция дает достаточный административный ресурс для проведения последовательного курса. Но политические свободы (разумеется, не совместимые с диктатурой) принципиально важны для проведения эффективной экономической политики. Ни одно правительство не застраховано от ошибок. Поэтому возможность прессы обсуждать намерения правительства, указывать ему на ошибки и опасные последствия тех или иных решений просто необходима для того, чтобы ошибки не приобретали фатальный характер.

И, наконец, последнее. Интересно, что все те, кто уповает на приход "русского Пиночета", почему-то пребывают в убеждении, что они будут защищены от маховика репрессий. Не стоит обольщаться.