Выступление Е.Т. Гайдара на конференции в Великом Новгороде

Первое. Проблема разумной комбинации денежно – курсовой политики для специфических условий, в которых будет развиваться российская экономика в ближайшее годы. Есть несколько важных параметров, которые влияют на выбор набора инструментов.

1. Российская экономика существенно зависит от конъюнктуры мирового рынка энергоносителей.
2. Мировой рынок энергоносителей после 1973 года крайне волатилен с колебаниями цен в постоянных ценах в соотношении 1 к 6.
3. Никто не умеет адекватно прогнозировать мировые цены на нефть. Таким образом, есть принципиально важные для Российского платежного баланса, торгового баланса и финансового баланса параметры, которые очень не устойчивы и трудно прогнозируемы.

Второе. Примерно два десятилетия мировая экономика функционирует в условиях открытых потоков капитала, и связанного с этим глобального мирового рынка капиталов, отсутствие золотого стандарта при этом и гибких курсов трех ведущих мировых валют: евро, доллара и иены, которые также крайне мало прогнозируемы, колеблются друг по отношению к другу.

Третье. Открытые потоки капитала, широкое распространение конвертируемости по капитальным операциям, привело к серьезному изменению характера доминирующих черт современных, финансовых и валютных кризисов. Если для 50-х, 60-х,70-х годов доминирующими были классические кризисы текущего платежного баланса и бюджета для работы, с которыми и был создан Международный валютный фонд и где было достаточно понятный набор стандартных инструментов, позволяющих справляться с этими кризисами, состоящих из девальваций, ужесточения денежной и бюджетной политики, то сегодня с середины 90 –х годов наиболее существенными и опасными становятся кризисы, где решающую роль играют не проблемы текущего платежного баланса, а проблемы капитального баланса. В этой связи резкие изменения потоков капитала, приводящие к серьезным проблемам для страны столкнувшейся с таким оттоком капитала.

Наиболее неприятная вещь состоит в том, что те стандартные рецепты, которые работают применительно к кризисам, связанным с проблемами текущего платежного баланса, прямо противоположны тем инструментам, которые разумно применять в условиях кризиса, порожденного оттоком капитала и в этой связи обычно кризисом банковской системы. Если кризисы, связанные с проблемами текущего платежного баланса, обычно регулируют девальвацией, ужесточением денежно – бюджетной политики, то в условиях банковского кризиса, и порожденного им оттока капитала девальвация при существенных пассивах доминированных в иностранной валюте, а так же ужесточение денежной политики, ведет к усугублению банковского кризиса.

Эта та проблема, с которой мы столкнулись в полном объеме в рамках кризиса 1997 – 1998 года. Не буду останавливаться на истории, но главное проблема была очень простая. Для того чтобы справиться с очевидно нарастающими проблемами текущего платежного баланса нам надо было довольно рано проводить девальвацию, но было абсолютно очевидно, что, девальвация немедленно приведет к оттоку капитала и к не разрешимым проблемам в банковской системе. А если мы не трогаем девальвацию, то ужесточение бюджетной и денежной политики ведет к нарастающим проблемам в банковской системе и, в общем, не достаточно для того чтобы изменить динамику притока оттока капитала.

Во многом именно в связи с этим сочетанием двух типов кризисов и исходя из уроков кризиса 1997 –1998 года, где – то к концу 1998 года - начало 1999 года, возникла такая новая ортодоксия, связанная с тем, что именно в этих условиях, в условиях динамичных рынков капитала открытых рынков капитала, существует только две формы устойчивой политики валютного курса. Это политика чистого плавающего валютного курса, где центральный банк не вмешивается в процесс установления курса или политика отказа по существу от суверенитета в денежной области и привязки своей собственной национальной валюты к другой устойчивой валюте на основе режима валютного совета либо на основе прямой доллоризации, евроизации, соответствующей странам. Хотя к концу 1999 года начала 2000 года эта концепция была абсолютно доминирующей, сохранялся и отряд довольно влиятельных десидентов.

Конечно сейчас развитие кризиса в Аргентине существенно подорвало консенсус вокруг этой догмы, что есть только два устойчивых режима: чистый плавающий и Currency Board, в силу очевидного кризиса Currency Board в Аргентине, но, тем не менее, эта концепция остается доминирующей. В этой связи, давайте посмотрим, какой из этих двух режимов, стратегически могут быть применимы для Российских условий, учитывая тот набор обстоятельств, который обсудили раньше. Представим себе, что мы решили бы использовать режим чистого плавающего курса без вмешательства центрального банка, вот попробуем наложить все это на сегодняшние реалии. Проблема вообще с чистым плавающим курсом связанна с тем, что чистые плавающие курсы имеют обыкновение проявлять те тенденции, которые называют «овершутинг», перелет в буквальном смысле этого слова, короче говоря, колебания, которые связанны с динамикой курса всегда избыточны по отношению к любой логике, здравому смыслу экономическому исходящему из любых представлений об устойчивых соотношениях курсов.

Вот представим себе на секундочку, что завтра у нас центральный банк полностью уходит с валютного рынка. У нас сейчас крупное положительное сальдо платежного баланса, если завтра центральный банк уходит с валютного рынка у нас начинается быстрое, номинальное укрепление рубля и падение курса доллара. У нас доллоризованная экономика и в этой связи денежное поведение и выбор структуры активов и населением, и предприятиями существенно зависит от динамики курсов. Если завтра выясняется, что курс рубля резко укрепляется, а соответственно доллар быстро обесценивается это практически неизбежно приводит не к увеличению спроса на доллары, а к увеличению предложения долларов, потому что эффекты перераспределения активов сильнее влияют на торговые балансы, платежные балансы. Но на самом деле мы это все видели весной 1995 года, когда на фоне стабилизационной программы центральный банк допустил резкое номинальное укрепление рубля, именно тогда мы видели резкий рост предложения долларов, потому что население и предприятия начали быстро изменять свою тактику.

Значит, неизбежно вы получаете с течением времени чистый случай «овершотинг». Все понимают, что курс падает и думают, что он будет падать дальше, дальше он обязательно совершенно неизбежно проходит точку любой разумной устойчивости, двадцать, восемнадцать долларов, какая она не была, после этого все экономические агенты понимают, что видимо доллар, упал слишком сильно и что теперь он уже будет не падать, а укрепляться. У вас изменяются ожидания, и начинается обратное перераспределение активов и вместо того, чтобы получить предсказуемый экономический режим, вы получаете мощнейшие импульсы к нестабильности финансовой, без всякого сомнения, вредной для экономического роста. Значит в долларизованной экономике с достаточно низкой долей денег ВВП "чистый плавающий курс" крайне опасен и вряд ли применим.

Представим себе на секундочку, что мы решили применять режим Currency Board, еще раз напомню, мы экономика, существенно зависимая от экспорта сырьевых товаров, колебаний цен, на которые носят масштабный и мало прогнозируемый характер. Допустим, что мы завтра ввели Currency Board, тем более, что наши валютные резервы в соотношении с денежной массой абсолютно спокойно позволяют нам это сделать.

Теперь представим себе, что завтра скажем у нас произошло радикальное падение цен на нефть, ну с нынешней 24-23 до тех же 10, которые мы видели всего три года назад. У вас совершенно естественно при законодательно фиксируемом курсе радикально меняется ситуация с текущим платежным балансом, с динамикой валютных резервов у вас совершенно неизбежно начинается сжатие денежной массы. Сжатие реальной денежной массы, это тоже показывают все наши расчеты, естественно приводит к замедлению экономического роста, а, скорее всего и к падению экономики. При этом возникают проблемы с конкурентоспособностью отечественных товаров, при этом вы вынуждены тогда пытаться восстановить конкурентоспособность за счет дефляции. Дефляция – это всегда огромная нагрузка на все структуры современной экономики. А собственно зачем, и с какой стати вы должны поставить себя в положение, когда заведомо мало прогнозируемая динамика цен на ваши экспортные товары накладывается на то, что вы сами отказались от любых инструментов позволяющих дешевым способом, без серьезного и долгосрочного экономического кризиса ответить на изменения экономической конъюнктуры.

В это связи мне кажется, что оба эти режима, как бы модные режима, абсолютно неприменимы для Российской экономики в ее нынешнем положении. Единственный режим, который видимо, сочетается и совместим – это «грязный плавающий курс», когда центральный банк и правительство не берут на себя каких бы то ни было обязательств по динамике курса, но вместе с тем реально существенно влияют на то, что происходит на валютном рынке и с курсом рубля, что, собственно говоря, и происходит сегодня. В этой ситуации, однако, реакция на два разных типа вызовов, вызовы связанные с угрозой избыточного реального укрепления рубля и вызовы с неблагоприятными ценовыми шоками, с точки зрения денежной, а соответственно и бюджетной политики должна быть совершенно разной и не симметричной. Есть кстати, очень хорошая работа Сергея Дробышевского, выполненная в рамках проекта «РЕЦЭП», вот буквально днями я ее посмотрел, очень интересная, с модельной точки зрения демонстрирующая необходимость этой несимметрии.

Если у вас возникает проблема избыточного, реального укрепления рубля, эта та проблема, которая есть у нас сегодня, что тогда реально делают и должны делать центральный банк и правительство:

1. предотвращение номинального укрепления рубля, соответственно скупку избыточного предложения валюты; 2. это стерилизационные мероприятия в первую очередь связанные с накоплением бюджетом профицита и накоплением бюджетных резервов на погашение долга перед внешними кредиторами, через спрос на валюту. Это некие операции центрального банка, направленные на стерилизацию, которые тоже имеют свою финансовую цену и так или иначе, все равно являются операциями финансируемыми за счет правительства в конечном итоге. И обеспечение более или менее прогнозируемой динамики курса, потому что это важный для долоризованной экономики параметр, формирующий инфляционные ожидания и в этой связи прогнозируемая медленная девальвация это - то, что, в общем, повышает спрос на валюту, ну плюс к этому структурные меры, такие как скажем ужесточение санкций к неплательщикам, любой набор методов, повышающий спрос на деньги. Вот видимо единственное, что можно делать реально правительству и центральному банку в этой ситуации.

Представим себе, что ситуация радикально поменялась, опять же вариант, цена на нефть 10$ , в рамках полноценного режима Currency Board естественно, после этого мы начинаем тратить свои резервы для того чтобы защитить курс, со всеми последствиями, которые я только что описал.

А собственно, зачем нам при радикально изменившихся условиях поддерживать этот стабильный курс? Eсли они радикально изменились у нас возникли проблемы с платежным балансом, а почему как раз нам не ответить на это уходом центрального банка с валютного рынка, который в этом случае позволит восстановить равновесие на новом уровне, но при использовании инструментов центрального банка, для того чтобы в первую очередь предотвратить «овершутинг». Для того, что бы девальвация рубля не была избыточной, как она была, скажем в сентябре 1998 года.

То здесь вот такая несимметрия, когда мы отвечаем на благоприятные условия квази стабильным курсом накопления резервов, а на неблагоприятные условия девальвацией. Это видимо наиболее разумный набор мер для курсовой и денежной политики в России. Отсюда следует серьезный набор следствий для бюджетной политики, политики в отношении либерализации капитального режима регулирования банковской системы и т.д., которые я вынужден, к сожалению опустить.

В это связи я бы хотел сказать две вещи.

Первое, если это более или менее единственная разумная политика курсовая и денежная, для того чтобы минимизировать последствия волатильности мировых рынков на экономический рост в России, то мы должны ставить перед собой крайние осторожные и не амбициозные цели в отношении темпов инфляции.

Потому что и та, и другая политика, и политика в условиях благоприятной экономической конъюнктуры, и политика в условиях не благоприятной экономической конъюнктуры, к сожалению не совместимы амбициозными задачами, по снижению инфляции до европейских уровней, до уровня развитых стран и так далее.

В этой ситуации мы должны понимать, что инфляция между 10 %– 20 % видимо является в большей или меньшей степени заданной для России.

И второе, вот так устроена наша экономика, мы как бы живем в сейсмичной зоне, на нас в очень серьезной степени влияют радикальные подвижки в мировых, экономических процессах, на которые мы не можем влиять. Когда строят дома в условиях большой сейсмичной зоны их специально ставят на гибкие конструкции, что бы они не разваливались при подвижках геологических плит. Потому надо понимать, что, устраивая весь набор структурных элементов, макро экономических параметров в Российской экономике мы должны обеспечить в максимальной степени его адаптивность и гибкость.