Доклад Александра Починка на конференции "Экономический рост: после коммунизма"

Аннотация
Я очень рад, что на серьезнейшей конференции, посвященной долгосрочному экономическому росту, трудовым и социальным проблемам отвели время в начале конференции, что еще раз доказывает их важность. Традиционно министр социального развития, выходя на трибуну, как это было десятки лет в СССР и России, должен сказать о том, что экономический рост должен давать больше денег, которые можно направить в социальную сферу для защиты незащищенных слоев населения, для того чтобы поднять их жизненный уровень. Да, эта логика имеет место быть, но, на мой взгляд и на взгляд нашего министерства, сейчас ситуация диаметрально противоположна.

Как раз реформа в социальной сфере, если понимать ее в широком смысле слова, необходимое условие экономического роста. Поскольку, в принципе доля средств, направляемых на социальные нужды в бюджете России, была традиционно высока, и за последние годы она даже еще немножко выросла. И когда нас упрекают, что мы не дофинансируем те или иные социальные программы, можно в ответ провести сравнение средств федерального либо консолидированного бюджетов, которые тратит Россия, и затрат других развитых стран, и мы увидим, что Россия находится далеко не в последних, а даже в первых рядах по этому показателю. Увеличить социальную нагрузку на бюджет в принципе возможно, но в очень небольших пределах, и сделать это чрезвычайно сложно. И попытки решить проблему путем предоставления огромного количества льгот, преференций, других мер социальной защиты вряд ли удастся. По той простой причине, что ни в какой экономике, тем более в российской, не хватит денег. Придется взвинчивать налоги, а это как раз и остановит экономический рост. Именно поэтому для нас важнейшая проблема сейчас - это правильное распределение ресурсов и повышение заинтересованности самого гражданина участвовать в социальных программах. Вот на этом я бы в самом начале хотел заострить внимание. Дело в том, что вчера мы проводили большую пресс-конференцию через интернет и на удивление большое количество вопросов связано с тем, что люди не поняли, что же у нас начало происходить с налогообложением фонда оплаты труда и какова должна быть стратегия человека. Государство, которое традиционно заботилось о человеке, полностью обеспечивало его в области пенсионной, социального страхования, медицинского страхования, сейчас постепенно реализует другой подход Оно обеспечивает набор минимальных гарантий, но если гражданин хочет больших гарантий, то должен сам обратиться системе добровольного страхования, должен сам продумать свою стратегию действий (индивидуально или вместе с работодателем, или через коллективный договор). Мы понимаем, что нужно снизить нагрузку на фонд оплаты труда, что и делается - подоходный налог - 13%, регрессия по единому социальному налогу. Надеюсь, что мы сможем продвинуться дальше и либо существенно увеличить регрессию, либо понизить ставки по единому социальному налогу. Это позволит обеспечить базовые гарантии. Это означает, что человек с высоким доходом, вернее его работодатель, в этом году будет отдавать 100 с небольшим тысяч рублей в виде всех видов социального налога и платежей во все фонды. Но и получает он защиту по пенсионному страхованию, социальному страхованию, медицинскому страхованию именно на те суммы, которые он туда направил, не более того. Мы действительно обеспечиваем набор обязательных гарантий, а если вы хотите себя застраховать больше - пожалуйста. Мы для этого ресурсы оставили - мы снизили налоговую нагрузку, оставили деньги в распоряжение и работника, и работодателя. И это уже их дело решить, что с этими деньгами делать. Обеспечить дополнительную социальную защиту, пожалуйста - это возможно. Это первый, очень важный, на мой взгляд, момент. И его важность состоит в том, что человеку придется самому принимать решения. Первое большое решение предстоит уже в следующем году, когда человеку придется выбирать, в какой из портфелей пенсионного фонда направлять ему средства, либо какому-нибудь негосударственному пенсионному фонду доверять. Обязанность государства в этом случае состоит в проверке оставшихся в живых негосударственных пенсионных фондов, их ликвидность, в обеспечение ежесуточного контроля за состоянием их активов, заблокировать все действия, которые могли бы подорвать ликвидность фонда. Но решения будет принимать сам человек. И отвечать за свои решения он будет сам. Мы, учитывая ситуацию и российский менталитет, предусматриваем некую мягкую подушку, мы предусматриваем право человека не принимать никакого решения. Действительно, если человек не принял решения, государство будет защищать его в полном объеме, обеспечивать размещение этих средств, обеспечивать небольшой процент, небольшой прирост к накопительной части его пенсионного капитала, но не более того. И нужно понимать, чем выше риск, тем меньше защищенность. Если вы хотите полную защищенность и никакого риска, что возможно, но при этом будет, естественно, минимальный размер доходов. Сейчас в связи с переходом к такой политике наша очень серьезная задача состоит в том, чтобы объяснить людям, что зависит от их решений и из чего они могут выбирать. И меня особо беспокоит в этой ситуации, что в России опять появилась "Властелина". К сожалению, мы опять наступаем на те же самые грабли. Оказывается, период исторической памяти очень короткий. Вспомните, совсем недавно рухнули эти финансовые пирамиды. Люди уже все забыли. Я специально, не поверив, поехал в Подольск, посмотрел. Да, действительно, Соловьева снова принимает деньги под продажу машин под 60 процентов от их стоимости с выдачей через тридцать два дня. И люди по-прежнему верят в чудо и несут эти деньги. Важнейшая задача государства сейчас - это очень активная пропаганда и объяснение, что чудес не бывает.

Но, возвращаясь к системе реформируемого социального страхования, хочу отметить, что в текстах соответствующих законов предложена система контроля одна из самых жестких в мире, если не самая жесткая.

В России действуют 55 социальных законов. Стоимость этих законов чрезвычайно велика. Если мы начнем просто суммировать, что же в этих законах было обещано, мы насчитаем 6 триллионов рублей. Потому что каждый из этих законов предусматривал определенную долю ВВП, идущую на культуру, науку, образование. И каждый из этих законов предусматривал строительство огромного количества объектов, резкое повышение оплаты труда. Хорошие идеи, только они в разы превосходят даже консолидированный бюджет страны. Сумма нефинансируемых бюджетных мандатов только в социальной сфере составляет около 700 миллиардов рублей сейчас. И это наследие прошлого тянет назад развитие, и, действуя формально, правительство обязано увеличить на эту сумму налоги. Но все чудо в том, что если мы выполним все эти законы, то все же задачи, которые эти законы призваны выполнять, мы не решим. Мы не решаем проблему ликвидации бедности в России, потому что законы построены таким образом, что львиная доля средств достанется наиболее богатой части населения. Такая структура закона. Структура закона до сих пор такая, что максимальные льготы по жилью до сих пор доставались тому, у кого больше квартира. Максимальные льготы по социальному страхованию, медицинскому и так далее доставались тому, у кого была наибольшая зарплата. Если мы бы поставили задачу, доходы всех бедных в России довести до прожиточного минимума. Оказалось бы, что на эту цель нужно 430 миллиардов рублей в год. Это доказывает простую вещь - при концентрации ресурсов можно гораздо более эффективно решать возникшую проблему и поэтому наша задача на следующие годы - пересмотр, очень серьезный, тотальный пересмотр всей системы социальных законов. Мы составили огромную таблицу всех видов и категорий. И мы будем проводить простую политику. Там, где возможно заменять их денежными компенсациями, там где они устарели, просто отменять эти льготы и сохранять льготы в чистом виде только там, где их предоставление в натуральной форме абсолютно необходимо. Очень важно, что мы двигаемся не только по категориям льгот, но и по видам получающих эти льготы. И я благодарен депутатам Государственной Думы за то, что они, наконец, приняли серьезные изменения в законодательстве о военнослужащих. На очереди такой же закон в отношении сотрудников правоохранительных органов. Другое дело, конечно, что правительству пришлось заплатить за этот закон достаточно серьезно, заплатить резким увеличением финансирования из бюджета для военнослужащих, но я думаю, что это хорошая, справедливая плата, военнослужащим действительно нужны были эти средства. Все-таки самое главное произошло - мы отказываемся от применения льгот, которые были построены по принципу, когда генералу с большой квартирой в центре Москвы доставалась приличная сумма льгот, а лейтенанту, у которого никогда квартиры вообще не было, не доставалось ничего. И я уверен, что 1 июля военные обнаружат, что денег в кармане у них действительно стало больше, что система работает. Хотя абсолютно необходимо будет проверить, как будут выдаваться субсидии военнослужащим, хорошо ли работают центры по выдаче этих субсидий, сделать простой и понятной систему этих выплат и просто убедиться, что механизм работает. Следующие категории, которым льготы будут заменяться субсидиями, это прокуроры, судьи, сотрудники налоговой полиции и другие категории граждан. Я надеюсь, что нам удастся серьезно сократить количество видов льгот, что, в свою очередь, позволит снижать налоговую нагрузку и открывать тем самым дальнейшую возможность для экономического роста.

Следующее направление реформирования касается затрат бюджетной сферы. Зарплата в бюджетной сфере крайне мала и а составляет 46-47 процентов от зарплаты в промышленности. Кажется, что я должен был бы стать на позицию ее резкого увеличения. Но давайте посмотрим с другой стороны. За прошлый год доля оплаты труда в ВВП в России выросла на 5 процентных пунктов. Это очень серьезный рост. Мы сделали невероятно большой скачек, мы так никогда долю зарплаты в ВВП не поднимали. Мы ее начали поднимать такими темпами, что они начали во много раз превосходить темпы роста производительности труда. А вы прекрасно понимаете, к чему это может привести. Это может привести к полной потере конкурентоспособности нашей промышленности, в случае дальнейшего поддержания таких темпов. Поэтому, если мы хотим дальше поднимать оплату труда, нужно, по меньшей мере, озаботится проблемой производительности труда. А систему оплаты труда в бюджетной сфере необходимо реформировать. Нам придется отказаться от действующей единой тарифной сетки, заменять ее отраслевыми тарифными сетками, менять систему оплаты труда для руководителей предприятий. Стыдно, когда у ректора крупнейшего ВУЗа тарифный оклад 2025 рублей, что ниже прожиточного минимума в городе Москве. Это недопустимо и, безусловно, такую систему нужно менять. При этом мы не должны увеличивать долю расходов, вернее, общую величину расходов на оплату труда в бюджетной сфере. Почему? По той простой причине, что низкая оплата труда спровоцировала у нас чрезмерное количество рабочих мест в бюджетной сфере. Поскольку зарплата бюджетников традиционно у нас была низкая, то учитель, врач и т.д. работали на полторы, две и три ставки. И в штатных расписаниях наших больниц, школ и так далее значилось огромное количество не нужных рабочих мест только для того, чтобы иметь возможность платить больше людям. Нам, например, на то количество учеников, какое у нас есть в школах, не нужно столько учителей. Нам не нужно столько врачей на то количество больных, которое у нас есть. По всем нормативам, по всем расчетам. Нам не нужно столько коек в больницах, сколько у нас есть. Именно поэтому наша очень сложная, но важная задача сейчас - это посчитать реальные нормативы бюджетной обеспеченности и в обычном рутинном порядке при формировании консолидированного бюджета страны учитывать расходы на федеральном уровне, на уровне субъектов Федерации, исходя из этих бюджетных нормативов. И предоставить возможность руководителям бюджетных организаций модернизировать систему оплаты труда таким образом, чтобы в пределах норматива фонда оплаты труда с соблюдением общих рекомендаций, они могли сами организовывать систему оплаты труда, не провоцируя создание излишних рабочих мест. Даже просто демографическая ситуация нам этого не позволит. Через несколько лет мы прогнозируем спад минимум на 15 миллионов в активной части населения. И надо готовится к этому спаду, нам волей-неволей придется сокращать огромную бюджетную сферу. Возьмем, например, образование. Не секрет, что мы стремительно приближаемся к ситуации, когда у нас не хватит выпускников школ для того, чтобы найти студентов для первых курсов ВУЗов. У нас сейчас в пятых классах общеобразовательной школы миллион триста тысяч учеников и миллион семьсот тысяч мест на первых курсах ВУЗов. В конце концов пятый класс станет выпускным и обнаружится, что у нас для многих ВУЗов просто не хватает студентов. Надо успеть подготовиться к этой ситуации. Именно поэтому мы с Министром высшего образования приняли решение в этом году запретить открытие новых специальностей и увеличение объема приема в Российской Федерации в высшие учебные заведения. Мы не можем дальше наращивать сеть. Она в полтора раза больше, чем в СССР. И она превосходит наличное населения Российской Федерации. Мы действительно создаем ситуацию, когда каждый выпускник школы, у которого будут удовлетворительные знания, сможет получить высшее образование. Место для него в ВУЗе будет. Но что же тогда будут делать техникумы, ПТУ. У нас сейчас страшный дефицит квалифицированных рабочих, станочников. Директора предприятий обращаются к нашим службам занятости и с ужасом говорят, что же делать, мы теряем великолепные заказы на Запад, просто потому, что у нас закончились квалифицированные работники. Это ставит перед нами задачу создать нормальный баланс рабочей силы по России, рассчитать его, и опять-таки и здесь сэкономить средства. Я очень люблю университеты и академии, я к ним очень хорошо отношусь, но мы такими темпами увеличивали их количество, что у нас скоро в каждой деревни будет свой университет, а в каждом райцентре - своя академия. Это невозможно. Чтобы не пришлось в приказном порядке закрывать эти учебные заведения, придется устанавливать хотя бы элементарную конкуренцию между ними. Это планируется провести за счет процедуры единого экзамена и введения соответствующего финансирования, которое идет за поступающим в ВУЗ. Необходимо экономически побудить ВУЗы к тому, что они либо переквалифицируются, либо они занимаются вторым дополнительным профессиональным образованием, либо закрываются, если не конкурентоспособны. В мае месяце, как мы и обещали, мы опубликуем данные по итогам прошлого года о степени трудоустройства по специальности выпускников конкретных ВУЗов. Январские предварительные данные показывают, что есть огромное количество ВУЗов, в которых трудоустройство составило от 10 до 15 процентов. Я привел сферу высшего образования просто как пример. Она показывает, что во всех остальных отраслях социального блока есть возможность серьезной экономии ресурсов за счет более эффективного их расходования.

И последнее, на чем бы я хотел остановиться - на реальном переходе к казначейскому исполнению бюджета. Может быть у многих из вас это вызовет улыбку, но вчера состоялась совещание социальных работников и на нем очень живо обсуждался простой и понятный для огромной части земного шара вопрос. Традиционно как строилось финансирование в России в такой сфере. Территория, а потом бюджетные организации получали деньги из федерального бюджета. После получения денег проводили конкурс, принимали соответствующее положение, нормативный документ и эти деньги выдавали. Сейчас ситуация принципиально другая. Сначала необходимо провести конкурсы на закупку товара, принять все необходимые документы, а уже потом вам каждый месяц будут приходить деньги, которые вы в течение этого месяца сможете потратить. Просто попробуйте понять психологию чиновника. Его задача была выбить как можно больше денег, потому что он твердо знал, что потратить-то он их сумеет, но главная задача была выбить эти деньги и накопить запасы. Эта психология сыграла огромную роль в темпах инфляции в Российской Федерации. Почему? Потому что именно в соответствии с этой психологией у нас традиционно создавались декабрьские запасы средств, которые усиленно, любой ценой, в период с 21 по 27 декабря тратились. И январский скачок инфляции, который был в этом году, рецидив такой психологии. Если мы хотим ее победить, то нам придется изменить схему финансирования. Деньги будут получать субъекты финансирования только в том случае, если они покажут, что смогут их реально освоить в соответствии с законом. Это приведет к серьезному изменению психологии бюджетополучателя. Я считаю, что для 2002 года эта задача номер один. Если мы ее не выполним, то 50% инфляции по-прежнему будет объясняться этим чисто психологическим фактором.

Хотя социальный министр должен всегда просить больше денег, но, на мой взгляд, сейчас пропорция расходования средств в федеральном и консолидированном бюджете почти оптимальная. Безусловно, мы будем выходить к уважаемым депутатам с определенными просьбами об увеличении какого-то финансирования, но на самом деле главная проблема в настоящее время - это перераспределение средств, что даст гораздо лучшие результаты. Перераспределение, правильное использование и реализация адресной социальной политики и политики, при которой сам человек будет принимать решения, и будет отвечать за эти решения, и будет видеть экономические последствия своих решений.