Таможенная политика и экономический рост

Леонид Шебаршин сказал в шутку, что в нашей экономике ничего путного нельзя будет сделать пока жив хотя бы один первый секретарь обкома партии. Я считаю, что это положение актуально для России даже сегодня, несмотря на то, что страна переживает очередную политическую эпоху, связанную с избранием нового президента, и изменением соотношения политических и экономических сил.

Тем не менее, меня очень ободряет тот факт, что последние два года все уровни власти в стране занимаются законотворчеством, пытаясь придать реформам реальный практический смысл, что, к сожалению, не всегда удавалось в предшествующие годы.

Тема моего выступления "Таможенная политика и экономический рост" может вызвать неоднозначное отношение, потому что последние 10 лет государство и правительство, к сожалению, делало все возможное и невозможное, чтобы как раз опровергнуть сам тезис: "таможенная политика и экономический рост".

Несмотря на то, что в течение этого десятилетия действительно через таможенное администрирование во многом наполнялась казна, говорить о реальном вкладе таможенной политики и ее влиянии на экономический рост не приходится, цели и задачи таможенной политики лежат несколько в другой сфере. Не вполне правомерным представляется и само понятие "таможенная политика". В странах с развитой экономикой мало говорят о таможенной политике, скорее об экономических и административных методах и инструментах, используемых в деятельности таможни, и направленных на реализацию экономической, в том числе внешнеторговой политики, страны.

С другой стороны, учитывая особенности рыночных реформ в России, я хочу отдельно выделить и кратко напомнить, что происходило в эти годы все же именно в сфере таможенной политикой. Я с благодарностью вспоминаю мужественное поведение Егора Гайдара, когда он предлагал в начале 90-х годов ввести унифицированный таможенный тариф. Мне кажется, что об этом почти уже никто не знает и не помнит. Я был невольным свидетелем этой дискуссии и очень сожалел, что тогда такое предложение не было услышано и поддержано.

Мне кажется, что Гайдар не столько рассчитывал, сколько интуитивно почувствовал позитивные последствия введения единого тарифа для экономики страны. Хотя, конечно, предложения Егора Тимуровича всегда базируется на анализе статистических данных и расчетах, что вызывает восхищение. Мы стояли на пороге модернизации производства и реальных экономических реформ, было необходимо создать для всех субъектов экономики одинаковые условия. В тот период в страну хлынули значительные товарные потоки, в результате принятого правительством Гайдара правильного решения о продаже больших объемов нефти и закупки необходимых стране товаров. Ни о какой протекционистской политике в то время говорить не приходилось.

Тогда Гайдара не поддержали, теперь я понимаю по прошествии времени, почему. Никогда в советской истории и в начавшейся новой истории не было справедливого отношения к экономическим ресурсам, к интеллектуальным ресурсам, в отношении к каждому человеку. Все привыкли жить на распределении, все привыкли, что кому-то должны давать больше, кому-то меньше. Понятно, что политическая и экономическая элита не могла допустить, чтобы Президент Ельцин в таможенной части уравнял всех.

Именно в это время в противовес умной политике Гайдара был предложен совершенно фантастический вариант таможенных льгот. Я думаю, это была невиданная в мировой экономической истории, практика, когда были придуманы специальные свободные от уплаты импортных таможенных пошлин фонды: национальный фонд спорта, фонд спасения Афганистана, ветеранов, молодежи, пионеров и других официальных и неофициальных лиц. В этот момент была заложена та трещина, которая еще долгие годы будет обеспечивать кровоточащую рану в бюджете, и залатать ее, может быть придется уже в будущем нам, так как сегодня, на мой взгляд, закладываются определенные основы для выравнивания условий деятельности всех участников внешнеторговой сферы.

Когда эти льготы были даны людям, которые имели доступ к верхам, оказались в положении изгоев те, кто находился в авангарде новой экономической ситуации, хотел заниматься бизнесом и пытался заниматься, наивно полагая, что настала свобода экономическая, социальная и другая. Они, конечно, ошибались. И когда они поняли, что ошибались, им ничего не оставалось делать, как скупить чиновничество снизу. В обществе воцарилась полная тишина, благоденствие. СМИ говорили о том, что как хорошо идут реформы, мелкий и средний бизнес под гнетом чиновников продолжал давать взятки, а крупные субъекты внешнеторговой деятельности, получая кусок от общего пирога в результате необоснованных льгот, чувствовали себя очень хорошо. Так продолжалось достаточно долгое время.

Следует добавить, что практически интеллектуального потенциала для разработки внятной таможенной политики не было. И эту деятельность освоили те, кто должен был заниматься не политикой, а только администрированием. Выработкой основных направлений таможенной политики должны безусловно заниматься такие экономические ведомства как: Министерство экономики; Министерство финансов; Министерство по антимонопольной политике и другие. Результатом искаженной тарифной политики, неумного распоряжения нетарифными мерами, чудовищно агрессивного административного прессинга служб, которые исполняют эту таможенную политику, стало не приспособленное к экономической реформе таможенное законодательство.

Сегодня предпринимается попытка радикально изменить эти законы. Мало, кто подозревает, что обольщаться тем, что доходная часть бюджета на 30-40 процентов формируется за счет поступлений от таможенных платежей, не в коем случае нельзя. Но уверяю вас, дальнейшее развитие и применение таможенных механизмов в качестве фискального наждака опасно хотя бы потому, что оно искажает их суть и смысл. Однако уже сегодня у нас есть возможность эту ситуацию изменить в ходе обсуждения в Государственной Думе проекта нового Таможенного кодекса.

Но в этой сфере еще много неопределенности и неразберихи. Сегодня многие, в том числе и специалисты, и экономисты, и политические деятели и даже министры, путают Таможенный кодекс с таможенным тарифом. Говоря о Таможенном кодексе, они подразумевают нашу тарифную политику. Спрашивают, каким образом мы в новом Кодексе будем защищать интересы наших товаропроизводителей при вступлении в ВТО, потому что мы должны снижать ставки и т.д. Другие специалисты, наоборот, зная, что во главе угла стоит таможенный тариф, не придают значения Таможенному кодексу. В то время как сам Таможенный кодекс стал очень серьезным административным барьером на пути продвижения товаров.

Действующий Кодекс, во многом, не облегчает торговлю, а ее ухудшает, не демократизирует, не упрощает таможенные процедуры, а наоборот делает ее крайне громоздкой, сосредоточив вокруг таможенного администрирования массу негосударственных структур, которые практически занялись исполнением государственных функций.

Приведу вам только один пример, связанный с деятельностью таможенных брокеров. В западных странах они исполняют четко определенную посредническую функцию. У нас этот институт имеет совершенно другое лицо: базируясь на коммерческой основе и имея возможности эксплуатировать таможенные терминалы, они в силу того, что государство не имеет денег в достаточных масштабах на поддержание своей таможенной службы, пригласили государственных таможенников к себе на службу, сделав их аффилированными лицами. Тем не менее именно институт таможенных брокеров может разорвать или не допустить порочные связи преступности с государством.

Все это не способствует поддержанию доверия государству, которое не может разобраться, не может сделать администрирование незаметным, легким, изящным и эффективным. И в этом смысле у нас с вами есть сегодня возможность повлиять на этот процесс через принятие нового Таможенного кодекса, поскольку эти проблемы находят понимание у заместителя министра экономики Аркадия Дворковича, его коллег и особенно у министра, которого я считаю ярким представителем и приверженцем экономической реформы.

Сегодня в Государственной Думе принят за основу плохой правительственный вариант Таможенного кодекса, который, по нашему мнению, не должен выйти из Думы без внесения радикальных изменений, основанных на здравых передовых идеях, которые сегодня мы продуцируем, в том числе, с помощью присутствующего здесь г-на Сергея Приходько

Мы хотим добиться следующего, во-первых, упростить таможенные процедуры. Во-вторых, сделать необременительными отношения, возникающие на таможенном поле. Мы хотим уравнять права сторон, то есть, чтобы государство и власть с одной стороны, экспортеры-импортеры с другой стороны имели равные права. Мы будем добиваться минимизации внесудебных решений. Сегодня часто чудовищно неэффективно, иногда против интересов хозяйственного субъекта, государство, без согласования с таможенными органами, принимает решения, которые должны реализовываться почему-то на таможне, но не в суде.

Мы не можем мириться с таким обилием отсылочных норм, которые отсылают к другим законам, к подзаконным актам. И сегодня нет оснований полагать, что к трем с половиной тысячам инструкций, которые изданы Государственным таможенным комитетом в развитие плохого нынешнего Таможенного кодекса, не будут добавлены еще две тысячи, потому что правительственный вариант нового Кодекса создает для этого замечательные условия.

Но мы хотим также посмотреть объективно на функции, которые сегодня при администрировании реализуются. Мы считаем, что институт лицензирование, не должен присутствовать здесь, потому что не может лицензированием заниматься орган, который одновременно администрирует, наказывает, тем более что санкции за неисполнение таможенных законов очень суровые.

Конечно, мы хотим по-русски написать этот кодекс, чтобы он понятен был, чтобы он был доступен. В этой связи я хочу сказать, что у нас есть для этого и интеллектуальный потенциал, и политическая воля, и права как у меня как у депутата Государственной Думы, так и у моих коллег как людей самодостаточных, высоко моральных, имеющих свою точку зрения.

Но есть еще одна существенная проблема: участники процесса разработки Таможенного кодекса, принимают решения с оглядкой на практическую сегодняшнюю деятельность государственных структур. Такой поиск компромисса между очень плохим и плохим, меня на самом деле пугает, но тем не менее, я думаю, что мы преодолеем этот синдром. На следующей неделе я намерен с помощью коллег разработать вариант Таможенного кодекса и представить его на нашем сайте. Этот Проект мы будем стремиться предлагать не как альтернативный вариант, а, подтверждая свою линию на сотрудничество с правительством, а как интегральную часть нового российского экономического законодательства.

Спасибо большое, извините, я думаю, что я даже превысил регламент. Спасибо.

Вопросы, комментарии, замечания:

- Какова по Вашим оценкам доля в общем объеме импорта тех товаров, которые были ввезены по заниженной таможенной стоимости или по другим номенклатурным позициям, облагаемым меньшими пошлинами.

Мы исследовали примерно 300 позиций номенклатуры и взяли наиболее ощутимый сегмент, так называемые "товары народного потребления". Основными экспортерами в Россию являются Турция, но в этой сфере ощутима также доля Италии и ряда других стран. Разница между заявленной таможенной стоимостью ввезенных товаров и реальной стоимостью этих товаров на рынках страны может колебаться от 12 до 19 раз, а статистика реальных физических объемов вывоза товаров народного потребления по оценкам стран-экспортеров и объемов, зафиксированных российскими таможенными органами, по отдельным товарным позициям может расходится в 19-22 раза. По неоплаченным платежам были случаи, когда из 100% ввезенной обуви таможенными платежами было охвачено только 8 %. Это на самом деле совершенно не допустимо.

Я обошел в своем выступлении проблему Таможенного союза, потому что нет времени, но считаю большой ошибкой, что ряд государств СНГ принял решение о создании Таможенного союза без веских на то оснований экономического свойства. Не может политика быть впереди экономики. Я уверен, что нынешние власти: президент, федеральное собрание, правительство будут пересматривать свое отношение к таможенному союзу. Так что разница очень большая. Но если мы сделаем законодательство таким, каким предлагаем я и мои коллеги, то думаю, что мы можем эту разницу резко сокращать.

- По вашим оценкам, когда будет принят Таможенный кодекс?

Если Греф, Кудрин и Касьянов поддержат нашу концепцию, которую я изложил, и мы сможем два варианта проекта Таможенного кодекса объединить, то мы могли бы уже в мае вынести проет на обсуждение. Собственно, срок такой существует. Но то, с какими темпами мы продвигаемся к этой цели, к сожалению оптимизма не прибавляет. Поэтому я говорю, что на следующей неделе, вот пользуясь здесь присутствием Аркадия Дворковича, я хочу еще раз сказать, что мы намерены встретиться с представителями министерства экономики и других министерств, чтобы обсудить идеологические, концептуальные проблемы. Потому что без согласования с этими ведомствами мы не можем никак внести в нынешний неважный правительственный вариант необходимые изменения.