Спрос на минимуме

Низкий спрос на продукцию по-прежнему остается главной проблемой промышленников — в июле их оценка спроса оказалась худшей за последние 12 месяцев, зафиксировал опрос, проводимый Институтом Гайдара. Оценка «нормальности» спроса следует за его динамикой: предприятия привыкают жить и в таких условиях, замечает автор опросов Сергей Цухло. Выпуск продукции в июле, по его данным, никаких долгожданных позитивных изменений не претерпел (по данным Росстата, в июне выпуск вырос на скромные 0,1%, так же как и за полугодие в целом). На фоне слабого спроса промышленность не смогла отыграть июльский рост тарифов, продолжив снижение отпускных цен, сообщает Цухло.

Баланс инвестиционных планов второй месяц в минусе (планирующих сокращение инвестиций больше, чем планирующих увеличение), что вызывает сомнение в росте инвестиций во втором полугодии (за первое они сократились на 1,4%). Это неудивительно, считает Цухло: предприятия на нехватку оборудования не жалуются, мощности используются на 68% против потенциальных 82% — т. е. промышленность готова увеличить загрузку сразу на 14 процентных пунктов без инвестиций. Заказами предприятия обеспечены в среднем на пять месяцев против средних для 2010-2012 гг. шести.

Замминистра экономического развития Андрей Клепач выражал надежду, что июнь станет последним месяцем стагнации экономики, со второго полугодия она ускорится, в том числе в связи с возобновлением роста инвестиций.

В апреле предприятия говорили о низком спросе на продукцию по отрасли в целом, а в мае — июне — применительно к собственным предприятиям, рассказывала в «РИА Новости» Мария Глухова из РСПП. По предварительным данным, индекс деловой среды РСПП в июле остается в негативной зоне.

Предприятия по-прежнему увольняют больше работников, чем нанимают, но каждое пятое сообщает о нехватке квалифицированных сотрудников. По данным Центра конъюнктурных исследований Высшей школы экономики (ЦКИ ВШЭ), анализировавшего проведенный Росстатом опрос промышленников, в июле о сокращении персонала сообщили 16% предприятий — трехлетний максимум. Отчасти это объясняется сезонностью, осенью наем возобновится, надеются в ЦКИ ВШЭ.

Низкий спрос и слабые продажи все сильнее сказываются на финансах предприятий — в июле о сокращении средств сообщили 20%, в июне таких было 19%, в июле 2011 г. — 17% (о росте сообщали 13, 12 и 13%). О снижении прибыли сообщили 25%, о росте — 15%. Индекс предпринимательской уверенности топчется на месте, как и выпуск: ни роста, ни падения.

Росту уверенности могли бы помочь позитивные институциональные изменения и улучшение внешней конъюнктуры, но пока этого нет, констатирует директор ЦКИ ВШЭ Георгий Остапкович.

Заграница российской промышленности не помогла: экспорт за пять месяцев снизился на 4,8% при росте импорта на 4,6%. А борьба государства с инакомыслием активизации предпринимательства не способствует: если раньше власть «боролась» с крупным бизнесом, который мог претендовать на политическое влияние, то дела Алексея Навального («Кировлес» и «Почта России») подвергают сомнению основы рыночных отношений — любое посредничество в экономике отныне может признаваться преступлением, любая сделка купли-продажи — хищением, пишет Сергей Пухов из Центра развития ВШЭ.

По данным Института Гайдара, на второе место среди лимитирующих объемы выпуска факторов — после недостаточного спроса — вышел фактор неясности текущей политики: о нем сообщили 40% опрошенных промышленников. Подобный же уровень непонимания фиксировался последний раз перед думскими и президентскими выборами, но сразу после них снижался вдвое, рассказал Цухло.

Обнародованная правительством повестка ускорения темпов экономики с давними лозунгами поддержки малого бизнеса, повышения доступности кредитов и развития частно-государственного партнерства вряд ли кого-то обрадует, пишут эксперты Центра развития ВШЭ: «Сколько ни говори “халва” — во рту слаще не станет».

Кредиты промышленность вообще не волнуют, уверяет Цухло: уже восемь кварталов подряд лишь 3-4% опрошенных сообщают, что нехватка кредитных средств сдерживает рост выпуска на их предприятиях. По опросам Росстата, процент недовольных высокими процентными ставками больше — 24%, но годом ранее таковых было 29%. В России нет ни одного института поддержки инвестиционной активности среднего бизнеса — а именно он и может, и должен быть мотором экономического роста, замечает Владимир Сальников из Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования.

Если ничего не менять в деловом климате, то у государства остаются еще два способа ускорить рост промышленности, рассуждает Остапкович. Первый — увеличить государственные инвестиции в секторы с высокой добавленной стоимостью, т. е. в обрабатывающие производства. Правда, это будет способствовать ухудшению конкуренции, поддержанию коррупции и увеличению вывода денег за рубеж, предупреждает Остапкович, но если установить персональную ответственность за распределение ресурсов, то негатив можно минимизировать. Второй механизм — декларируемое правительством снижение ставок. Однако, продолжает Остапкович, главная проблема промышленников сейчас — не как взять кредит, а как его вернуть в условиях роста издержек и снижения прибылей, так что такая мера поможет прежде всего высокорентабельным предприятиям, а это в основном сфера добычи, спрос на продукцию которой определяется состоянием мировой экономики, пока не внушающим оптимизма.